– Я хочу знать, почему ты пришел домой пьяный?

– Я не думал, что от пунша можно так окосеть.

– Ну-ну…

– Честное слово. Тем более, остальные его тоже пили…

– А если бы остальные прыгали с…

– Знаю, знаю! Господи, сказал же, что сожалею. Не надо больше выносить мне…

– Не смей говорить в таком тоне.

Он откинулся на стуле и закрыл глаза. Они казались горячими и пересохшими. И слишком большими. Ощущение было такое, словно они раздулись в два-три раза и пульсируют, вызывая чудовищную головную боль.

– Я усвоил урок, – пробормотал он. – Я себя чувствую… хуже некуда. Обещаю, что никогда больше не буду пить. Только прекрати меня прессовать. Пожалуйста, ладно? Мне еще нужно встретиться со Светлячком на пляже.

– Ах, вот оно что. Светлячок. Пожалуй, я заблуждалась, сочтя ее вполне приличной барышней.

Джереми открыл глаза и нахмурился:

– Она…

– Я не считаю нормальным идти на вечеринку и там напиваться в хлам. Тем более зная, что еще нужно довезти до дому тебя. И я не намерена выслушивать никаких оправданий. А ты в следующий раз думай, прежде чем садиться в машину к…

– Мама, она не пила. Ничего, кроме пепси…

– И я должна в это верить?

– Это правда. Она не выпила ни грамма алкоголя.

– То есть она понимала, что этот пунш довольно крепок?

– Нет. Она просто не пьет пунш. – Несмотря на пульсирующую боль, в голову пришла идея: – Я только что вспомнил. Она говорит, у нее диабет. Поэтому она и пила не пунш, а пепси без сахара.

– Хм-м-м-м…

Он не знал, поверила мать или нет, но его самого удивляло, что он так отчаянно защищает Светлячка. Черт, ведь она уехала и оставила его там.