Рамона увидела, как пара с больным ребенком добралась до платформы. Уэйн поднес микрофон к губам женщины.

— Джонни такой слабый, — произнесла она прерывающимся голосом. — Доктора говорят, что у него что-то не в порядке с кровью. — Она безнадежно всхлипнула. — Мы бедные грешники и можем позволить себе только одного ребенка, поскольку больше нам не прокормить. Бог карает меня, потому что я продала нашего малыша человеку в Файете...

Уэйн взял ребенка за голову, и тот тихонько заплакал.

— У этого мальчика в крови Сатана! Я приказываю тебе, Сатана, изыди прочь! — Малыш дернулся и завыл. — Больше ему не нужен доктор!

Рамона взяла Билли за руку, и трепеща, крепко сжала ее. Черная аура вокруг ребенка стала еще гуще. Родители, смеясь и плача, обнимали свое чадо, а аура продолжала распухать. Рамона смотрела на Уэйна Фальконера округлившимися глазами.

— Нет, — прошептала она. — Это же неправда...

К платформе, покачиваясь и опиралась на палочку, подошла пожилая женщина. В нее тоже вцепилась черная аура. Женщина заговорила в микрофон о болях в сердце, о том, что она принимает лекарства, но очень надеется на чудо.

— Выбрось эти лекарства, женщина! — проскрипел Уэйн, когда швейцар помогал женщине отойти от платформы. — Ты излечилась, они не нужны тебе!

Вокруг несчастной пульсировал черный ореол.

— Нет! — произнесла Рамона и начала подниматься со стула. — Это не...

Но тут Билли вырвал руку и побежал по проходу.

— Билли! — закричала Рамона, но на ее плечо легла рука Джона.

— Оставь его! — сказал он. — Мой сын знает, что делает!

Когда Билли добрался до платформы, улыбающийся швейцар поднял его повыше, чтобы мальчику было удобнее говорить в микрофон. Вблизи глаза юного евангелиста — ровесника Билли — блестели, как голубые кусочки льда. Уэйн потянулся, чтобы коснуться Билли, но его рука застыла на полпути, улыбка увяла, а в глазах промелькнула тревога. Билли почувствовал, как волосы на затылке у него становятся дыбом.

— Грех! — взвыл Билли и не в силах больше сдерживать себя заплакал. — Я грешен, я забрел в темное место и нуждаюсь в исповеди!

Уэйн немного поколебался и снова потянулся к Билли. Внезапно он задрожал, а его рука сжалась в кулак. Он отступил назад, и отец быстро заслонил его, перехватив микрофон.

— Исповедуйся, сын мой, — сказал Фальконер-старший Билли.

— Я забрел в темное место! — Билли испугала громкость собственного голоса, выходящего из динамиков, а затем он увидел, что Уэйн Фальконер и все окружающие неотрывно смотрят на него. — Я... Я видел Зло! Оно было в подвале, и...

Рамона внезапно вскочила со своего места.