Уэйн вздрогнул, когда мать снова зарыдала. Она сжала его руку, но он осторожно высвободился. Уэйн презирал мать за то, что она слишком поздно вызвала «скорую помощь», презирал за то, что она не сказала ему про болезнь отца. Он видел в госпитале лицо покойника: синее, как иней.

Последним словом, которое Фальконер произнес, прежде чем погрузиться в глубокий вечный сон, была фамилия. Кемми долго ломала голову, стараясь понять, что он имел в виду, но Уэйн уже догадался. Эту ужасную ночь готовили во мраке демоны; они, улыбаясь и хихикая, плели сеть вокруг Уэйна и его отца. Один появился в образе безликой девушки, чье тело — если, конечно, Лонни вообще существовала во плоти и крови — до сих пор покоится на дне озера. На следующий день Уэйн просмотрел все газеты, но не нашел никаких упоминаний об утопленниках. Вчера ему звонил Дозье, чтобы принести соболезнования, но и он ничего не сказал о пропавшей девушке. Уэйн лихорадочно думал о том, существовала ли вообще эта Лонни... или же ее тело зацепилось за подводный камень... а может быть, смерть отца затмила смерть этой бедной девушки.

Второй демон явился, чтобы похитить сердце отца; он был послан готорнской ведьмой в отместку за то, что его отец собрал несколько готорнских жителей и велел им испугать Крикморов так, чтобы они убрались из округа. «Это будет на благо общества, — вспомнил Уэйн речь отца, которую он произнес перед мужчинами, чьи лица омывались пламенем свечей. — Если вы освободите Готорн от этой скверны, Господь наградит вас». Уэйну тогда казалось, что в дальнем углу темной комнаты он заметил какое-то движение. На мгновение — только на мгновение — он увидел дикого вепря, стоящего на задних ногах, высотой более семи футов. Но когда юноша пристальнее вгляделся в тот угол, существо исчезло. Теперь Уэйн понял, что это был Сатана, шпионивший по просьбе женщины-колдуньи и ее сына.

Долги всегда нужно отдавать. Руки Уэйна на коленях сжались в кулаки.

Генри Брегг и Джордж Ходжес сказали ему вчера, что «Крестовый поход», Фонд Фальконера, радиостанция, журнал, земельные участки в Джорджии и Флориде, акции и облигации, трейлер и все дорожное оборудование теперь принадлежат ему. Он провел все утро, подписывая бумаги, но прежде прочитывая каждую несколько раз, чтобы точно знать, к чему это приведет. Кемми получила ежемесячные отчисления с личного счета Джи-Джи, но все остальное имущество и ответственность за него переходили к Уэйну.

Злой голос, словно ветер в камышах, нашептывал ему: «Ты не справишься с этим...»

Когда лимузин подъехал к панихидному дому, его окружили репортеры и фотокорреспонденты. Уэйн начал помогать матери выходить из машины, и немедленно вокруг защелкали камеры, к счастью, Кемми хватило ума накинуть на лицо черную вуаль. Уэйн отмахивался от вопросов, когда навстречу им вышел Джордж Ходжес.