Теперь, пользуясь моментом, снова перешла в наступление. И ведь от души уверена, что Ася за нее схватится руками и ногами, как только узнает, насколько многодетных рабочих и крестьян к ней будут подселять.

– Я ведь с пяти лет, сначала с матерью, потом без нее, когда померла, начала по людям ходить. Шестнадцати лет замуж вышла, но и замужем не стало легче. Скотные дворы, поташный завод, все по чужим углам, а жилплощадью доброй, приличной так и не обзавелась. Неужто не выслужила?!

Симочка бубнила, бубнила, ныла, ныла… Она даже для приличия не пожалела Василия Васильевича, не посокрушалась, как он там, в бывшем Крестовоздвиженском монастыре, приспособленном теперь под место заключения, не поволновалась, как теперь будет жить мягкосердечная, но такая ни к чему не приспособленная Ася… Симочка старательно выгрызала для себя «приличную жилплощадь».

Ей было невдомек, что между Ольгой и Асей уже было втихомолку решено: Симочку придется рассчитать (денег оставалось в обрез), а им самим вместе с Женей перебраться в одну комнату, куда собрать все самое ценное, оставшееся в доме после обыска и «изъятия имущества врага народа», – и не противиться никаким подселениям. Толку из такого сопротивления не будет, а неприятностей наживешь несчетно!

Ася тяжело вздохнула, коснувшись нагревшегося полотенца на голове.

Ольга снова опустила его в воду. У Аси был жар, полотенце быстро нагревалось.

Она оставалась неподвижной, только иногда осторожно поглаживала бесформенный узелок, лежащий на кровати рядом. Иногда при прикосновении из узелка доносился странный, тревожный, гулкий звук, напоминающий стон.

Когда Василия Васильевича уже увели, обыск в доме еще долго продолжался. Один из агентов взял его скрипку, с отвращением повертел в руках – да как шваркнет на пол! И еще ногой припечатал сверху.

Женя, притихшая было на Ольгиных руках, взвизгнула резко, громко, словно ножом воздух вспорола.

Агент от неожиданности покачнулся, не устоял на ногах, упал на одно колено, упершись ладонью в щепу, которая глубоко вошла ему в руку.

– А, вражеское отродье, буржуёнок! – взвизгнул было он, вскочив и пытаясь броситься к Жене, однако тут же поскользнулся на деке с пучком струн и рухнул как подкошенный.

Ася разрыдалась в голос.

– Не проспался, Федорычев? – хмуро бросил один из его сотоварищей. – Поди-ка на улицу, постой, охолонись.

– Что, за «контингент ЧСИР» решил заступиться? – рявкнул было Федорычев, однако ему никто не ответил: двое других агентов были слишком заняты перетряхиванием многочисленных книг Васильева.