Склеп… Царица вновь чихнула, прикрыв ладошкой нос. Чужая ладонь! Амаканга шагнула назад, разглядывая себя в тусклом свете «синих огней». Чужое тело! Такое непривычно слабое, нежное. Черные ногти!

Амаканга оглянулась – выход из склепа открыт. Можно попытаться добраться до завала и если земля еще свежая, то… К ее удивлению, дромос привел ее в еще один склеп, значительно больший первого. Слава Арту, у него оказался выход.

Люба очнулась, когда вылезла из подвала усадьбы, и утренний свет ударил по глазам.

Неожиданно для Макара силуэт девушки размылся, холодная испарина покрыла его лоб. Зотов вытер лицо. Устал, просто очень устал.

Он пошел по кругу, стараясь закрыть собой лежащую на земле Лизу.

– Ты как, мышка? – быстро спросил он.

Тяжело дыша, Лиза кивнула в ответ.

Холод медленно растекался по телу курганника, а Амага не торопилась лезть в драку. Если так пойдет и дальше, сил на схватку не останется. Пот застилал глаза, ноги стали ватными.

– Чувствуешь, проклятый, дыхание смерти? – кричала Амаканга. – Холод сковал твои ноги! Колени подкашиваются!

Дарсата поняла, что происходит, и бросилась к Макару, который уже едва стоял на ногах.

– Яна́ по́мошка, яна́ по́мошка, – причитала она, придерживая оседающего наземь курганника.

– Сестра! Не делай этого! Он заслуживает смерти! – кричала Амаканга, и тут же истошный визг огласил балку.

Люба сорвала с себя маску Медузы и кричала по-сарматски:

– Сестра! Сестра Дарсата! Что я натворила?! Я же люблю его, сестра! Люблю! – и по-русски: – Господи! Господи, прости меня!

– Д-Дарсата, – позвал Макар.

Женщина Арта склонилась над ним.

– Ты поможешь… я знаю.

– Молча-молча. – Осарта запрещала ему говорить, снимая с пояса маленький сосудик, но Зотов продолжил:

– Помоги этой… д-дуре. Считай, мое… посмертное… желание.