– Что лет двадцать? – Иван не понял.

– Хожу…

«Попик наполовину сумасшедший», – вспомнил Лопухин слова Болдина. Видимо, генерал был прав. Куда старику с такой бандурой таскаться?

– А с колоколом что случилось?

– Увезли. Скинули с маковки да увезли. Году в двадцатом. На переплавку. Для промышленных нужд, видать. – Священник покосился на Лопухина. – Я, собственно, не в обиде. Может, он пользу кому принес. Железку повесил, хоть и не по укладу, но все-таки… А вот церковь они зря спалить пытались. Вона как вышло… – Он кивнул в сторону деревни и вздохнул: – Глупо вышло.

– А вы тут… давно? – Иван зажмурился. У него начала кружиться голова. Перед глазами побежали черные мушки.

«Не стоило болванку тягать… Так и надорваться не долго…»

– Давно, – священник хмыкнул и повторил со значением: – Давно… Разные времена видел, лихие. – Он прислушался. Посмотрел на Ивана. – Ты запыхался совсем, молодец. Пойдем…

Монах поднялся и пошел куда-то за церковь. Лопухин двинулся следом.

На заднем дворе обнаружился большой ухоженный огород и огромный, вросший в землю колодец. Не колодец, а ворота в землю… Когда Иван подошел к нему, поп уже крутил массивный ворот. Поскрипывало дерево.

– А вы один тут живете? – поинтересовался Лопухин, опираясь на колодезный сруб.

– Один, – кивнул старик. – Кто ж еще тут жить станет?

– Большой огород…

– Я к работе привычный. – Он легко, без напряжения вытянул ведро. Поставил на край, качнул стенки, плеснула вода. Снял с крючка деревянную, видимо, вырезанную вручную плошку, наполнил водой, протянул Ивану. – Пей. Хорошая водичка. А то сомлеешь еще…

Лопухин принял плошку, поднес к губам, втянул воздух. Пахло чем-то из детства. Березовым соком. Весной. Лесом после грозы. Травами в поле.

Он сделал большой глоток. От холода заломило зубы. Кожа мигом покрылась мурашками. Но черные мушки перед глазами исчезли, головокружение отступило. Стало удивительно легко.

– Ну, вот и ладно. – В голосе священника слышалось удовлетворение. – Пойдем теперь внутрь. А то командир ваш уже беспокоиться начал.

Они обошли здание и столкнулись нос к носу с хмурым капитаном.

– Товарищ политрук, тревога!

– Что такое?