Она кивает женщине, и та выдавливает смесь из трубки мне на руки. Смесь холодная. А что, если это яд, который проникнет в кровь? Я могу лишь закрыть глаза и ждать, надеясь на лучшее.

— Ох, посмотри! — выдыхает Энн.

Опасаясь наихудшего, я открываю глаза. Мои руки… Там, где густая смесь высохла, она превратилась в сияющий коричневато-красный орнамент, куда более сложный, чем паутина. Он напоминает мне об индийских невестах, чьи руки покрывают орнаментом из хны в честь их будущих мужей.

— Я следующая! — говорит Фелисити, торопливо снимая перчатки.

Она уже не боится быть отравленной, она боится остаться за бортом.

В глубине пещеры — озеро, гладкое, как стекло, вода как будто и поднимается и опускается одновременно, ровно журча. Этот звук навевает на меня дремоту. Вода — последнее, что я вижу перед тем, как засыпаю.

Я стою перед большим колодцем. Вода в нем живая, она движется. И на ее поверхности возникают разные картины. Розы, быстро расцветающие на толстых виноградных лозах. Собор, плывущий куда-то вместе с островом, на котором он стоит. Черная скала, омываемая туманом. Воин в рогатом шлеме, скачущий на диком коне. Искривленное дерево на фоне кроваво-красного неба. Аша, разрисовывающая наши руки. Нелл Хокинс. Зеленый плащ. Нечто, движущееся в тени, пугающее меня, приближающееся… Какое-то лицо.

Я вздрагиваю и просыпаюсь. Фелисити радостно смеется, рассматривая руки, расписанные причудливыми завитушками. Она сравнивает свои рисунки с рисунками на руках Энн и Пиппы. Аша сидит напротив меня, скрестив толстые, покрытые коростой ноги.

— Что ты видела во сне? — спрашивает она.

Что я видела? Ничего такого, что могло бы хоть что-то значить для меня.

— Ничего, — отвечаю я.

И снова я вижу в ее глазах разочарование.

— Вам пора уходить.

Она ведет нас к выходу из пещеры. Небо потемнело, стало ночным, чернильным. Неужели мы пробыли здесь так долго? Чаши с благовониями извергают радугу цветов. Вдоль тропы горят факелы. Хаджины, неприкасаемые, стоят вдоль дорожки, кланяясь, когда мы проходим мимо.

Мы снова подходим к скале, и перед нами появляется дверь.

— Ты вроде бы говорила, что единственный способ выйти наружу — идти вперед? — говорю я.

— Да. Это верно.

— Но мы пришли вот этой самой дорогой!

— Так ли? — спрашивает Аша. — Поосторожнее на тропе. Идите быстро и тихо. Рисунки спрячут вас от чужих глаз.