— Тсс! — шиплю я.

— А что такое? — спрашивает Пиппа.

— Вы это слышите?

Всадники. Они быстро приближаются. Вдали виднеется облако пыли. Они догонят нас через несколько мгновений. Коридор между деревьями тянется вперед, похоже, не меньше чем на милю. Сможем ли мы протиснуться сквозь переплетение ветвей? Нет, щели чересчур узки, ни одной из нас не проскользнуть в них…

— Куда вы подевались? — спрашивает Пиппа, оглядываясь по сторонам.

— О чем ты? Мы здесь, — говорит Фелисити.

— Но я никого не вижу!

Рисунки! Орнаменты каким-то образом сделали нас невидимыми.

— Рисунки нас защищают. Нас не увидят.

— А как насчет меня? — интересуется Пиппа, рассматривая свои отчетливо видимые руки. — Ох, боже…

В ее голосе звучит отчаяние, но я не знаю, как ей помочь. Всадники уже в поле нашего зрения — скелетоподобные призраки, почти не похожие на людей, которыми когда-то были. А позади них нависает чудовищная фигура… ужасающее нечто с огромными изодранными крыльями и пастью, набитой длинными острыми зубами. На зубах кое-где висят обрывки плоти. У твари нет глаз. Но она принюхивается, ей нужны мы… Я знаю, что это такое, я уже сталкивалась с подобным существом. Это охотник, прислужник Цирцеи.

Тварь двигается в нашу сторону. Исходящая от нее вонь вызывает у меня позыв к рвоте. Я изо всех сил стараюсь подавить его.

— Эй, ты, — завывающим голосом произносит тварь, и мне кажется, что она нас увидела. — Ты не перешел на другую сторону, дух?

— Я-я?.. — заикается Пиппа. — Я-я…

Из пасти твари капает густая скользкая слюна. Ох, Пиппа! Я, конечно, хотела бы спасти ее, но я настолько напугана, что неспособна отказаться от невидимости. Чудовищная тварь снова втягивает воздух.

— Ах, я чую, чую их! Живые существа. И жрица была здесь. Ты ее видела?

Пиппа дрожит.

— Н-нет, — шепчет она.

Тварь придвигается к ней поближе. В ее голосе звучит отчаяние тысячи душ.

— Ты ведь не стала бы нам лгать?