— Ну и зачем тогда это делать? — говорит Энн.

Над нами проплывает облачный замок, постепенно превращающийся в собаку.

— Потому что ты не можешь вечно поддерживать иллюзию, — говорю я. — Никто не обладает настолько могучей магией.

Мы долго сидим так, не говоря ни слова. Никто из нас не пытается ни пошевелиться, ни пошутить, ни поговорить о том, что с нами произошло или что случится в будущем. Мы просто сидим спинами к дереву, наши плечи касаются друг друга. И этого легчайшего прикосновения достаточно, чтобы удерживать меня на земле, в реальности.

Я вдруг понимаю, что у меня есть настоящие друзья на этом одиноком пути. Иногда важно не то, что ты ищешь или нашел, а то, что у тебя есть, когда ты в этом нуждаешься.

Поднимается ветер. Он ворошит сухие листья, кружит их над землей, потом ветер стихает — и листья снова с шорохом падают, как будто говоря: «Тсс, тихо, тихо, все в порядке…» Лишь один листок продолжает танцевать в воздухе. Он взлетает все выше и выше, отрицая и закон тяготения, и логику, стремясь к чему-то такому, что за пределами нашего понимания. Конечно, он все равно должен будет упасть обратно. Потом. Но прямо сейчас я, сдерживая дыхание, слежу за ним, желая продолжения полета, ощущая некую поддержку в его борьбе за свободу.

Налетает новый порыв ветра. Лист мчится к горизонту на его могучих крыльях. Я провожаю его взглядом, пока он не превращается в точку. Я слежу за ним до тех пор, пока уже ничего не вижу, пока тропа, по которой он отправился в свое путешествие, не исчезает под шквалом других листьев, взлетевших в воздух.

Благодарности

Благодарности

Книги не пишутся сами по себе. Если бы они это делали, у меня было бы куда больше времени для других занятий. Книгу невозможно написать без мудрых советов, искренней самоотдачи и одобрения со стороны друзей. Именно поэтому я должна поблагодарить очень многих.

Прежде всего — моего замечательного редактора Вэнди Логгия, без которой я бы совсем растерялась. И моего здравомыслящего издателя Беверли Горовица; и талантливого дизайнера Триш Парсел Уэтс; и литературного редактора, божественную Колин Феллингхэм; и Эмили Якобс, по которой я ужасно скучаю; и сделавших мне рекламу Юдифь Хот и Эми Эренрич; и Адриэну Уэйнтроб и Трейси Блум — за то, что не давали мне остыть; и плутоватого сумасброда Чипа Гибсона; и всех остальных за все остальное.

Еще я благодарю моего ужасного агента Барри Голдблэта, и не только за то, что он постоянно подталкивал меня и заставлял идти дальше, когда я думала, что пишу нечто уж слишком никудышное, и проклинала себя за это.