Принц свирепо ухмыльнулся, усы заскрипели, словно кожаные ремни. Ратвен, отец-во-тьме Годалминга, был явно смущен и расстроен напоминанием об отвратительных делах, в которых, по общему убеждению, участвовал его протеже.

— Вы послужили нам хорошо и верно, мои подданные, — сказал Дракула, и похвала его звучала как угроза…

…Ратвен стоял рядом с принцем Дракулой, завершая триптих правителей — вампиров-старейшин и «новорожденной» королевы. Не было никакого сомнения, что именно Влад Цепеш возглавлял эту находившуюся у власти троицу.

Женевьева встречала премьер-министра около века назад, когда путешествовала по Греции. Он показался ей дилетантом, отчаянно старающимся развлечь себя романтическими увлечениями, но подавленным бесплодностью длинной жизни. Став главой правительства, он сменил апатию на неуверенность, ибо, похоже, знал, что чем выше поднялся, тем большая существовала вероятность, что в конце концов его низвергнут в самую бездну. Она задумалась, видит ли кто-нибудь еще тот страх, который крысой угнездился в груди лорда Ратвена.

Дракула смерил Чарльза почти дружелюбным взглядом. Женевьева почувствовала, как кипит кровь в жилах ее любимого, и осознала, что приняла агрессивную позу, оскалив зубы и отрастив когти. Она заставила себя успокоиться и принять подобающий вид, стоя перед троном.

Принц перевел внимание на нее и поднял густую бровь. Лицо его было массой заживших шрамов, похожих на червей.

— Женевьева Дьёдонне, — сказал он, раскатывая ее имя по языку, стараясь выжать смысл из слогов. — Я слышал о вас прежде, в давние времена.

Она протянула вперед пустые руки.

— Когда я только вступил в это благословенное состояние, — продолжил Дракула, выразительно жестикулируя, — о вас отзывались в превосходных выражениях. Было так утомительно собирать сведения о перемещениях нашего вида. Периодически рассказы о вас доходили и до меня.

Говоря, принц словно раздувался. Женевьева заподозрила, что он предпочитает сидеть голым не только потому, что может себе это позволить, но еще и потому, что никакая одежда не могла выдержать постоянную смену формы.

— Насколько помню, у вас в друзьях ходила моя отдаленная кровная родственница.

— Кармилла? Это так, — ответила Женевьева.

— Хрупкий цветок, нам его так не хватает.

Женевьева кивнула, соглашаясь. Заботливость этого чудовища казалась приторно-сладкой субстанцией, которую трудно проглотить, не подавившись. Нежно и без всякой мысли, словно хозяин, ласкающий старую охотничью собаку, принц протянул руку и погладил спутанные волосы королевы. В глазах у Виктории расцвела паника. У подножия тронного помоста собралась группа скрытых саванами женщин-носферату, жен, которых Дракула отодвинул в сторону, оказавшись в Лондоне. Все из них были красавицами и без всякой скромности выставляли на обозрение руки, груди и бедра. Они шипели, потягивались, демонстрируя жажду страсти, словно кошки. Королева явно боялась их. Огромные пальцы Дракулы сомкнулись вокруг хрупкого черепа Виктории и слегка его сжали.