Готфрид завернул за угол и вдруг остановился, как вкопанный: одно окно было разбито, дверь распахнута настежь, в стороне лежал труп Мартина. На морде животного застыл хищный оскал, а в остекленевших глазах стояла злоба.

Он подошёл немного ближе и перекрестился, уже понимая, что произошло. Её похитили.

— Готфрид? — из-за соседней двери показалось лицо соседа.

— Да, — резко ответил он. — Что вам, майстер Браун?

— Ничего, — смешался тот. — Просто я видел, что тут произошло…

— И что же? — Готфрид приблизился к дому, осторожно заглядывая внутрь.

Сосед подошёл к нему и посмотрел на разбитое стекло и открытую дверь.

— Тут какие-то люди в чёрных масках вломились в дом. Я как звон стекла услышал, сразу выглянул. Они вытащили девушку твою, посадили её в карету и умчались.

— В какую сторону?

— Туда, — он махнул в сторону Ланге штрассе. — С ними ещё была какая-то женщина в лохмотьях.

— Старая?

— Кажется, да. У неё капюшон был, я лица не разглядел…

Они вошли в дом, под ногами захрустело выбитое стекло. Майстер Браун быстро перекрестился. С камина были сметены подсвечники, постель разворошена, как будто на ней происходила битва. Из кухни вышла кошка и жалобно мяукнула.

— Быстро они вышли?

— Почти сразу.

Постель не была примята, никто не валился на неё с похотью, и это немного утешило Готфрида.

— Будешь свидетелем, — сказал Готфрид твёрдо. — Опишешь в Труденхаусе, что и как произошло.

— М-м-м… — начал мямлить тот. — Да я особо-то ничего и не видел.

— То есть? — Готфрид начал злиться. — Ты что же, еретиков будешь защищать?

— Не в том дело, просто не хотелось бы… — Гельмут замолчал, выжидающе глядя на Готфрида.