— Именно так! Он и сейчас сущий дьявол, только вот шкуру ягнёнка носит. Вы сорвали ритуал, и викарию ничего не оставалось делать, как начать поиски участников, чтобы не самому попасть под подозрение Иоганна Георга.

Ты был сторожем для Эрики. Мы не могли открыто вернуть её, иначе бы договор был расторгнут и Фёрнер взялся бы за нас по-настоящему. Первое время он даже помогал нам, пытался снять обвинения, но епископ давил на него, поэтому, используя Эрику как заложницу, он начал охоту за нами. Рудольф Путцер, скорняк, был верховным жрецом. Он чуть не начал говорить, поэтому Фёрнер и убил его. Это было началом конца. Я ещё надеялась, что хоть кого-то из осуждённых освободят, пока не назначили их казнь. И когда стало понятно, что назад дороги нет, тогда-то мы и забрали Эрику. Тогда-то и началась настоящая война. И всё потому, что ты взял её к себе! Подумать только, как одна глупость, может разрушить всё, уничтожить нас и даже поставить под удар инквизицию!

— А как инквизиция-то от этого пострадала? — удивился Готфрид.

— Как? Мы помогли Флоку бежать. По нашей указке он начал писать императору и требовать разобраться с бамбергской инквизицией. У меня была идея — мы могли вновь заключить перемирие с Фёрнером, если бы император начал проверки. Они просто не нашли бы улик. Но император промедлил, и вот что из этого вышло. Мы не успели встретиться с Фёрнером и всё продумать, поэтому он начал уничтожать всех, кто мог бы свидетельствовать против него. Бамбергской инквизиции конец, и он понимает это. Ему остаётся только спасаться самому. Он опасался шведов, а выходит так, что может попасть под суд императора.

Она замолчала и посмотрела своими мутными старческими буркалами в глаза Готфрида. Он тоже молчал и продолжал мерить комнату шагами.

За окном послышался грохот кареты, какой-то лязг. На мгновение Готфриду почудились знакомые голоса, но потом он понял, что только почудились.

— Пусть даже и так, но при чём тут я?

— Спаси её, Готфрид! — взмолилась ведьма. — Мне осталось не так уж и долго, я это чувствую, но вы можете бежать и всегда быть вместе. У тебя есть доступ в Труденхаус, ты можешь притвориться, что Эрику срочно вызывают на дознание. Прийти вечером, когда там никого нет, вывести её. Ты там всех знаешь, вас не скоро хватятся. В крайнем случае остаётся оружие… Твоя шпага, которую сработал Альбрехт.

— Все считают, что она проклята, — Готфрид скривился в подобии ухмылки, — что разит только честных людей и не может защитить своего хозяина от врагов.

— Шпага у тебя самая обыкновенная. Дело не в ней, а во владельце. Подумай, сам ли ты направляешь свою руку на честных и порядочных, или кто-то делает это за тебя?