— Отлично! — чему-то очень обрадовался Феликс. — Я тогда передам…

Он развернулся и убежал.

Лаванда ещё раз кивнула — уже себе — и протянула руки к окну. Забавно: если сложить ладони лодочкой, весь мир за стеклом помещается в них и лежит перед тобой, как на блюдце.

Китти в телевизоре запнулась и как-то неловко тронула бумаги на столе, будто не знала, что теперь говорить дальше.

А ведь это от меня зависит, — с удовольствием поняла вдруг Лаванда, — говорить Китти дальше или замолкнуть. Она легко щёлкнула пультом и выключила телевизор.

Подойдя к тумбочке, Лаванда взяла удобно отточенную половинку мела, положила к себе в карман. Кинула беглый взгляд на дочитанную теперь детскую книжку и улыбнулась ей. В конце девочка и мальчик тоже превратились в две маленькие горки, и Лаванде это понравилось.

«Теперь вообще всё от меня зависит», — подумала она и неторопливо вышла в июньское лето.

82

82

Зелёная трава на холмах была такой яркой, что становилось больно смотреть. Поэтому люди щурились, глядя на маленькую светловолосую фею в белом сарафане — их новую правительницу. Свет играл в её струящихся прядях и на её руках: казалось, она сама светилась изнутри.

— Я знаю, вам было нелегко, — говорит она. — Но это в прошлом. Теперь нас всех ждёт новая, правильная жизнь. Наше будущее — оно здесь, надо только шагнуть в него. Я поведу вас.

— Правь нами, Лаванда! — раздаются крики.

— Правь нами! — потому что хочется верить ей, верить в неё.

Она смеётся, запрокинув голову к небу, довольная тем, что так нужна им, и вскидывает руку, призывно и легко.

И солнце блистает на перьях браслета.