— Что, правда? — он удивлённо посмотрел на Сибиллу.

Та в изумлении распахнула глаза.

— Она тебе позволяла? — пробормотала она, потом будто спохватилась, что сказала глупость. — Извини.

Она обвела взглядом кухню, снова вернулась к Феликсу.

— Тебе, наверно, поспать нужно? Я посижу с ней.

— Не надо. Я сам, — он резко поднялся. — Если что, я тебя позову.

Ему казалось втайне, что если он прервётся и не будет сидеть с Китти лично, что-то гарантированно случится именно в этот момент. Будто бы где-то в отдалённых комнатах бродило нечто слепое и бесформенное, и если оно вдруг подошло бы к её койке, с ним же не справились бы ни Сибилла, ни кто-либо другой — только он. В крайнем случае, если отогнать не удастся, всегда можно сказать: «Эй, тебе ж всё равно, кого? Давай я пойду первым, что». (Не то чтобы он собирался так делать. Не то чтобы он думал, будто его спросят).

Но это успокаивало.

В ночи резиденция была тиха как застывший скомканный лист бумаги.

Китти убедилась, что Софи, как обычно, в своём кабинете, а также, что в коридорах нет никого другого, постороннего, и со стуком вошла.

— К вашим услугам.

Софи стояла в полумраке в дальнем углу. Не зная точно, что она здесь, можно было и не заметить её сразу. Отвлекшись от чем-то столь интересных полок на стене, она повернулась к Китти.

— А, явилась? Сколько нужно звать, чтоб ты была здесь?

— Всего лишь раз, Ваше Величество, так как придя по собственному усмотрению, я наверняка помешаю вам.

Софи медленно оторвалась от стены, пошатываясь, подобралась к столу. Небрежно махнула рукой в сторону:

— Пепельница упала.

Китти проследила за её взглядом.

— Одну минуту.

— Хотя ладно, брось, — тут же прервала Софи и, цепляясь за спинку кресла, забралась в него.