— Два по десять. И ещё шесть оставалось у нас. Я считала.

— Глупости. Всего ещё предостаточно.

Феликс помог ей запить — она уже не садилась в постели, а только чуть приподнималась на подушке.

— А скоро уже приедут наши и привезут много хорошего. Так что ты очень быстро поправишься.

— Угу, — Китти невнятно кивнула, глядя в потолок.

Феликсу совершенно не нравился её вид (пару дней назад было лучше). Но они же и впрямь скоро вернутся, а значит, дело не так критично. Словно чтоб проверить, что прав, он подошёл к окну посмотреть наружу: не едет ли там, вдалеке желтоватый внедорожник…

— А ты знал, — тихо проговорила со своего места Китти, — что Кирилл Эрлин тоже умер от пневмонии? Кто ж думал, что на южных островах бывает метель…

Феликс резко повернулся:

— У тебя нет пневмонии. Это всего лишь простуда.

— Да. Всего лишь, — Китти смотрела куда-то в ей одну видную даль. — Вот так это бывает, когда ты только человек. Строишь какие-то планы, воображаешь о себе что-то, пытаешься к чему-то стремиться… А потом просто лежишь и умираешь от простуды. Действительно, как глупо. Сибилла была права.

— Давай ты лучше поспишь, — Феликс подошёл ближе к койке. — Когда ты не спишь, у тебя возникают дурацкие идеи.

— Пожалуй, так, — Китти прикрыла глаза. — Идеи — вообще очень дурацкая штука.

— От кого я это слышу, — Феликс через силу усмехнулся, но она, похоже, уже задремала и не слышала его слов.

Он отошёл, покрутил в руке пустой блистер. Таблетка и вправду была последней.

Феликс вдруг понял со всей отчётливостью, что если они не приедут в ближайшие часы, он понятия не имеет, как дальше. Чем сбивать ей температуру, когда она проснётся?

Она спала тихо и не шевелилась. Иногда Феликс подходил к ней — всякий раз убедиться, что перемен нет — потом опять ходил из угла в угол, из комнаты в комнату, чтобы отогнать сонливость. Это, пожалуй, изматывало больше, чем если б что-нибудь пришлось делать: тишина, застывшее лицо-маска, стоячий пыльный воздух, уже обращавшийся из серого в сумерки, что давили ещё сильнее. То бесформенное зависло беззвучно где-то неподалёку. Оно сделалось настолько привычно теперь, что почти перестало нагонять тревогу — скорее, усталость.

Он даже подумал, не позвать ли всё же Сибиллу — буквально на час-другой. Вряд ли что-то произойдёт за такой короткий срок: она же всё равно спит сейчас…

Китти тихо застонала и перекатилась набок под одеялом.

— Китти? — он быстро подошёл, присел на край койки. — Что случилось?