— Сейчас грохнется, смотри! — гогочет Том позади меня. Я фыркаю, закатывая глаза. С его помощью сами мы далеко не двинулись, так как мне до сих пор кажется, что он ненадежный. Я еще не могу довериться ему до конца. Парень по-прежнему мазюкал бедного снеговика, когда как я расправлялась с последним

штрихом — распутыванием гирлянд.

— Поспорим? — Я вытянула руку. Он ухмыльнулся, отложил кисть и отряхнул грязь с рук.

— На что же?

Долго мне придумывать не пришлось. Я уже знала, что я в выйгрыше. Я сощурила глаза и выплюнула:

— Ты миришься с Мег.

Том резко вырывает руку, указывает на меня. Его глаза пылают огнем, готовые сжечь и превратить меня в пепел на этом месте, перед всем народом.

— Не лезь в то, что тебя не касается, Заяц! — выплёвывает он. Я пялюсь на него, ком в горле не мог скатиться вниз. Он долго смотрел в пол, а потом закрыл себя руками.

— Прости, — шмыгнул он, подняв измученные глаза. — Я просто не понимаю, что ей нужно. Она сводит меня с ума…

Я вяло хлопнула его по плечу. Краем глаза заметив направляющуюся к нам Мегги, я приподнялась, тихо шепнув напоследок:

— Тогда сейчас самое время узнать, что она хочет, — подмигнула я. Том устало поднял голову, озадаченно глядя на меня. Я покачала головой, уходя в сторону. Том невзначай обернулся и застыл на месте, когда увидел стоящую Мэгги: усталую и истерзанную.

— Приветик, — сипло шепнула она парню.

***

Я вышла в коридор, пустовавший на тот момент, и брела, медленно перебирая ноги. Бесцельно гуляя по зданию, по случайности набрела в кабинет изобразительных искусств. Всё мне здесь казалось возвышенным, несуразным, даже где-то странными. Вещи жили своей жизнью: тряпки и полотна лежали друг на друге, изрисованные стены густой краской, портреты пожилых и неизвестных людей окружали меня. Я оборачивалась вокруг себя, с изумлением разглядывая красоту. Однако мною была замечена до жути любопытная картина, и довольно пыльная.

Я прошла несколько шагов к этой искусной работе, осторожно дотрагиваясь до картины, и провела по черной полосе. На холсте удивительно виделся стародавний замок, слегка уходящий вбок. Медальон на моей груди начал непринужденно вибрировать, я приложила руку к нему, обдумывая, что он хочет донести. Но так ничего и не могла понять. После того дня я уже не снимала его, до сих пор веря, что он — мой оберег.

— Любуешься здешней красотой? — протянула Эльза за моей спиной. Я натянулась словно струна, когда она подошла ближе и со слащавой улыбкой смотрела на подкошенный особняк. — Похвально, Каро. — Девушка вздохнула, качнув головой.