— Я? Это шутка? Да что я понимаю в этих электронных замках? — опешил Доминик.

— Согласен, ровным счетом ничего, — кивнул Джек. — Но ты способен оторвать от стен тысячи бумажных лун и заставить их водить вокруг тебя хороводы в воздухе! Ты можешь поднимать стулья и проделывать другие фокусы. Так что, я полагаю, ты вполне способен заставить эту дверь открыться перед нами.

— Но как? Я даже представить себе этого не могу!

— Вот и попытайся себе представить, как работает запорный механизм, сделай с ним то же, что сделал с солонками.

— Я не умею управлять своей скрытой энергией! — отчаянно затряс головой Доминик. — А если она выйдет из-под контроля? Из-за меня вы можете пострадать, я могу невольно включить газовые распылители, и тогда нам всем конец. Нет-нет, все это слишком рискованно!

— Если ты не попытаешься открыть вторую дверь, — помолчав, сказал Джек, — тогда мы сможем проникнуть внутрь лишь в качестве арестованных.

Доминик подошел к первой двери и, не дойдя одного шага до проема, занес руку над кнопкой в стене.

— Послушай меня, Доминик. Это теплочувствительный прерыватель. Если ты не попытаешься открыть внутреннюю дверь, я закрою внешнюю, и мы окажемся в ловушке. Включится компьютер, обнаружит, что видеокамеры не работают, и поднимет тревогу. Сбежится охрана.

— Но мы же сами хотели, чтобы нас задержали, — возразил Доминик.

— Да, но сначала мы хотели посмотреть, что здесь хранится, — поправил его Джек.

Тяжело дыша, они уставились друг на друга, словно двое соперников перед схваткой, хотя на прочность и проверялась скорее сила воли, а не мускулов.

У стоящей между мужчинами Джинджер не было сомнений в исходе этого поединка. Конечно, ей нравился Доминик Корвейсис, напоминающий ей чем-то и ее скромного и застенчивого отца, и решительную и целеустремленную мать. Он был добр и умен, в общем, она доверила бы ему свою жизнь. Но при этом она не сомневалась, что победит Джек Твист, потому что он привык побеждать, а Доминик, по его собственному признанию, испытал сладость победы лишь совсем недавно.

— Учти, что охрана наверняка применит газ, а он может быть и усыпляющим, и отравляющим, — предупредил Джек.

— Это блеф! — возмутился Доминик. — Ты не решишься убить нас.

— Разве ты забыл, что имеешь дело с профессиональным преступником?

— Ты больше не преступник.

— Но сердце у меня по-прежнему черное, — ухмыльнулся Джек, и Джинджер не понравились маниакальный блеск его глаз и зловещий оскал.

— Наша гибель не предусмотрена планом, — продолжал упорствовать Доминик.

— Но и твой отказ помочь его осуществлению тоже. Ради бога, сделай что-нибудь, Дом!