— Ответь мне, о, многомудрая! — взывал тем временем Гиви, — верно ли трактую я следующие строки Моше Ибн Эзры из его знаменитого «Ожерелья»:
«
как вариант старой российской пословицы «дневная кукушка ночную перекукует»? Ибо если мы вспомним, что в «Песне песней» Сулеймана ибн Дауда невесты, готовые взойти на брачное ложе, обращались к женихам, сравнивая оных с лисятами, а себя — с обитателями виноградников, возможно, духами плодородия, и…
— Что? — возмущенно спросила Алка из-под плаща. — Кто тебе сказал такую редкую чушь? Дочь виноградника в «Ожерелье» Ибн Эзры, это, разумеется, вино. Быть может, такая вульгарная трактовка тебя не устраивает, но вино в поэтическом контексте зачастую обладает свойством спасать человека от превратностей судьбы и исцелять его от всякого рода болезней. Между прочим, только ленивый не заметит, что в «Песни песней» прослеживается совершенно та же аллюзия, поскольку мыслящий человек усмотрит тут явную параллель с эзоповскими «лисой и виноградом» — образ, возможно восходящий еще к древней семитской традиции. Что же до «дочерей дня», то это чистейшей воды метафора, означающая «невзгоды», тем более, что подобное определение уже встречалось в двадцать шестом стихе того же раздела…
— Порядок, — сказал Гиви, — вытряхивай ее, Миша.
— А? — Шендерович несколько нерешительно выпростал верхнюю часть Алки из-под плаща, — ты уверен?
— Ни в чем нельзя быть уверенным под луной, — сказал Гиви, — но это, вроде, ее естественное состояние.
— С натяжкой, но да, — согласился Шендерович, — Алка, ты в порядке?
— Как я могу быть в порядке? — вопросила Алка, раздраженно охорашиваясь, — сначала ты меня зачем-то в мешок запихал, потом пристаете с какими-то дурацкими вопросами…
Она огляделась, растерянно моргая.
— Неплохо сработано, о, Гиви, — тихонько сказал Дубан, — и все же, на вашем месте, я предпочел бы перерезать ей глотку. Ибо природа ее неустойчива весьма.
— Это ничего, — печально отозвался Гиви, — она всегда такая.
— Я и говорю, — мрачно согласился Дубан.