— Какой сейчас год? — спросил он. — В какую эру, как ты пытаешься изобразить, ты разбудил нас?

Спокойствие Махалалела казалось презрительным само по себе, хотя в глазах не проглядывал зловещий огонек, и голос звучал вполне мирно.

— Строить предположения незачем. Это не сон, Дэвид. Это реальное место, существующее в материальном мире, а не призрачная планета на границе сознания, вроде иронического Ада Зелофелона или фальшивого Рая Гекаты. С этого момента, Дэвид, не будет больше волшебных снов чудесных возвращений в мир материи. Все здесь реально.

Дэвид смотрел на свое призрачное отражение в окне. Даже от этого легкого движения тело завибрировало. Реально? Разве не жаждет самый бредовый вымысел наших снов утвердить свою реальность?

— Отлично, — сказал он, не особенно пытаясь скрыть свою неискренность. — Задам вопрос иначе. Что это за год, когда ты был столь любезен разбудить нас?

Махалалел улыбнулся, мгновенно уловив иронию в уловке Дэвида. — Будь здесь другие люди, чтобы посчитать, они бы объявили, что нынче тридцать четвертое столетие после предполагаемого рождения другого воплотившегося ангела. Оракул, в котором вы недавно приняли участие, в отличие от первого, тянулся более тысячи лет. Ангелы ограничены во времени, как и вы, и их исследования занимают определенный отрезок времени. Вся жизнь на Земле исчезла, увы, кроме маленького островка, и именно он предоставил нам убежище. Человеческая история, впрочем, еще не завершена, и нам предстоит развивать ее.

— Вся жизнь на Земле исчезла, говоришь? — с вызовом спросил Харкендер.

— Вся, — подтвердил Махалалел. — Человечество, подобно другим видам, уничтожено войной, которая, наконец, уничтожила все войны, и тысячи видов, переживших ее, истреблены через несколько сотен лет, когда земля столкнулась с огромным астероидом. Столкновение раскололо кору планеты, на поверхность вырвалась раскаленная магма, сделавшая биосферу стерильной. В настоящее время мир — лишь куча золы. Пройдет миллиард лет, и он снова будет засеян, обновится, но уже не для нас.

— Нет? — с сарказмом спросил Дэвид. — Разве мы больше не бессмертны?

Махалалел отнесся к вопросу весьма серьезно. — Бессмертие вервольфов и некое чудо, делавшее возможной вашу реинкарнацию, более не существует. Когда ангелы были повсюду, не составляло особенного труда строить мосты между умами или сохранять сознания, когда тела разрушены или сгорели, пока они не восстановятся, но последний из этих мостов ныне разрушен. Мы втроем и все остальные сохранили своего рода устойчивость к смерти, что означает: наш тела не подвержены старению и болезням, но нас можно уничтожить. Если вы или я, к несчастью, умрем здесь, никто из дружественно настроенных ангелов не окажется под рукой, чтобы вернуть нас из мертвых. Теперь мы должны быть осторожны. В случае удачи, можем прожить очень долго, но не вечно.