Потом она посмотрела на герцога. Наверное, в его взгляде было слишком много ненависти, во всяком случае, ее лицо вдруг стало злобным и постарело, утратив хищную красоту. Человек В Панцире едва заметно пошевелился. Его маска устрашала своей безликостью. Повинуясь беззвучному приказу, глонги начали приближаться к Люстиг.

– Бери его, – поспешно сказала она. До нее дошло, что время шуток закончилось. – Но он не должен вернуться!..

– Я возьму его туда, откуда не возвращаются, – произнес голос из-под маски. Потом на конце стального пальца зажглась малиновая искра, и Человек В Панцире провел им по своему горлу.

* * *

…Сенор чувствовал, что его глаза неумолимо слипаются, а все вокруг заволакивает серая дымка. Однако он не мог позволить себе роскошь пропустить финал драмы, когда будут сброшены маски.

В изогнутой пластине, прикрывавшей горло Человека В Панцире, появилась тончайшая щель. Затем маска отвалилась, будто яичная скорлупа.

Под нею оказалось вполне человеческое лицо, которое излучало вполне человеческую ненависть. Минуло слишком много времени и произошло слишком много событий; из памяти стерлось почти все, что не было жизненно важным, – но черты этого лица Холодный Затылок узнал сразу же.

Флуг Тенга не только унаследовал проклятие баронов, не только продолжал служить хозяевам своего отца – он был к тому же похож на него как две капли воды. Это неправдоподобное сходство даже наводило на мысль о духе мертвеца, вселившемся в тело сына, и следовало бы возвести защиту против демона – но в голове герцога уже разливался туман забытья.

Уничтоженный последним ударом, с отчаянием в душе и пустотой в сердце он погрузился в сон, в котором, к счастью, его не тревожили сновидения.

Глава одиннадцатая Вечный Лед

Глава одиннадцатая

Вечный Лед

Они двигались в Ландшафте Вечного Льда слишком долго, чтобы не утратить всякое представление о времени.

Бесконечная ночь и жесточайший холод господствовали здесь безраздельно. Лишь изредка в черной бездне небес возникали стремительно летящие фиолетовые огни, которые на мгновения озаряли безрадостный пейзаж. Их свет был тусклым и негреющим; они слишком быстро исчезали за бескрайними льдами. Из-за погруженного во мрак горизонта накатывали волны нескончаемого кошмара…

Кривизна пространства здесь была такова, что все дороги этого мира вели к Ледяной Обители. Скалы, торосы, бастионы и пещеры, попадавшиеся на скорбном пути отряда, казались лишь жалкими подобиями гигантской цитадели – средоточия власти Бога На Четырех Ногах, чье влияние распространялось на сотни соседних ландшафтов, а еще дальше действовали его слуги и посредники между Шакалом и смертными. Слуги, чью собственную сущность извратил и преобразил Шакал, имели, кроме того, особое предназначение и были помечены знаками уготованной им судьбы, о которых они даже не подозревали.