«Если тысяча пауков начнет одновременно плести паутину, они спеленают льва, — сказал бельгиец. Очевидно, это была местная поговорка. — Однако они ведь не собираются в стаи, правда? Черные такого не замечали. Впрочем, наука — это наблюдение, а в Африке не принято наблюдать».

Именно в те дни в Луленге началась охота на горилл, и я думаю, не надо обладать большой проницательностью, чтобы догадаться, что наша компания забыла о пауках. Бельгиец сказал, что всего шесть недель назад на одну из деревень напала стая горилл-самцов. Они разграбили запасы провизии и утащили с собой женщину. На следующий день нашли ее браслеты, но сама она так и не вернулась и, как опасался бельгиец, вряд ли когда-нибудь вернется. Гориллы продолжили преследовать это селение с таким упорством, что жителям пришлось его оставить.

«Похищение женщины я категорически отрицаю и считаю это суеверием и желанием сгустить краски», — сказал Арчер. Он всегда говорил так официально, вы бы ни за что не догадались, что он из Кентукки. Да и вид у него был не очень — очки с толстенными стеклами, из-за которых его глаза казались выпученными, неухоженные волосы, рубашка с грязными манжетами. Налив всем принесенного бельгийцем вина, он, как я помню, самую щедрую порцию выделил себе. Ну разве не смешно, как отчетливо запоминаются пустяки?

«Но вот остальная часть вашего рассказа меня заинтересовала. Если вам удастся добыть гориллу, я бы, пожалуй, купил бы ее шкуру, если, конечно, она не будет попорчена».

Бельгиец сказал, что все выяснит. А потом снова вернулся к своей излюбленной теме, не желая оставлять столь серьезный вопрос.

«Что касается женщины, то я слишком часто слышал подобные рассказы, чтобы так легко сбрасывать их со счета, как делаете вы. Я слышал, бывали женщины из местных, которые так опустились, что это хуже смерти. Поэтому, пожалуйста, поверьте моему многолетнему опыту, сделайте одолжение, не берите с собой на охоту женщин».

Сказано это было учтиво, и Арчеру, очевидно, понадобилось сделать над собой большое усилие, чтобы отказать. И все же он отказал бельгийцу, заявив, к моему изумлению, что если он оставит нас с Биверли в лагере, то не выполнит свою основную задачу. А потом высказал бельгийцу все, что он думает по этому поводу и что мы уже не раз слышали: гориллы совершенно неопасны и миролюбивы, хоть и обладают внушительными размерами и мускулами. Они добродушные вегетарианцы. Свои выводы он основывал на строении их зубов; все это он вычитал в статье профессора какого-то лондонского университета.

Потом Арчер сказал, что знаменитое описание гориллы Дю Шайю — сверкающие глаза, желтые зубы, невероятная свирепость — просто хитрая и сомнительная форма человеческого самоутверждения. Или хитроумная попытка оправдать охоту на горилл, что нужно было пресечь как можно скорее, дабы защитить их от полного истребления. Арчер собирался доказать, что Дю Шайю неправ, и помочь ему должны были я и Биверли.