Высвободив руку из ослабевших пальцев отца Георгия, Клара поднялась и вышла из зала через дверь, на которой были нарисованы курочка и петушок. Она оказалась в тускло освещенном подсобном помещении. Справа заворачивал за угол узкий коридор, слева приветливо зазывали приотворенные двери в туалет. Она пошла направо по коридору и уперлась в крутую деревянную лестницу. Откуда-то сверху доносились неразличимые мужские голоса, схлестнувшиеся в напряженной перебранке. Ужасаясь собственной дерзости, Клара сделала несколько шагов вверх по ступенькам. Голоса зазвучали ясней, один из них показался ей голосом Яна. Она уже намеревалась было двинуться дальше, сама не зная, зачем, как наверху отворилась дверь и голос Яна произнес совсем близко:

– Не беспокойтесь, вы получите все до последней копейки.

Не помня себя от смущения, она метнулась вниз и успела скрыться за углом коридора до того, как на лестнице зазвучали шаги Яна. Опасаясь быть застигнутой им на полпути, Клара не решилась сразу выйти в зал, а юркнула в туалет и затаилась, как можно тише прикрыв за собой дверь. Однако предосторожности ее были напрасны, – шаги Яна прошуршали в другом направлении. Вдали хлопнула дверь, – очевидно, та самая, через которую он раньше вышел из зала. Стало тихо. Переждав пару минут, Клара вышла из кабинки и тщательно напудрилась и подкрасила губы перед зеркалом, чтобы при одном взгляде на нее стало ясно, где она была.

Ян и не усомнился, когда она, наконец, подошла к их столику:

– Я вижу, не ты его выжила отсюда, а он тебя – с усмешкой сказал он, указывая на отца Георгия, который уже покончил с пивом из кружки Клары и приступил к опорожнению кружки Яна.

– Хочешь заказать еще? – предложила Клара, но Ян отрицательно покачал головой:

– Нет, я хочу, чтобы ты поглядела, какой я купил тебе подарок.

И положил на стол картонную коробку, чуть поменьше обувной, на каждой грани которой была нарисована большая яркая бабочка:

– Открой, посмотри!

Клара послушно развела картонные створки, – из белого ватного гнезда на нее глядели огромные, осененные длинными загнутыми ресницами многофасеточные глаза, укрепленные на маленькой черной головке, по обе стороны которой распластались ажурные серебристо-зеленые крылья. Клара задохнулась от восторга:

– Это же просто чудо!

Ян нежными касаниями пальцев высвободил бабочку из ватной постельки и посадил к себе на ладонь. Ее ресницы и крылышки чуть-чуть трепетали, создавая обманчивое впечатление дыхания жизни. Отец Георгий грохнул об стол пустой кружкой, уставился на бабочку и снова перешел на английский: