– Может, пойдем погуляем? – неуверенно предложила она, всем телом ощущая исходящий от него холод.

Не отвечая, он высвободил свою руку и медленно отвернулся от окна. Гостиная почти опустела, только молодой японец все еще пил чай, да супруги де Витри сердито пререкались по-французски. Ян направился к роялю, открыл крышку и начал бродить одним пальцем по клавишам, пытаясь подобрать какую-то мелодию. Клара пошла за ним и, облокотясь о рояль, стала наблюдать, как его палец безрезультатно мечется по клавиатуре.

– Чего ты добиваешься? – спросила она, наконец. – Скажи мне, я тебе помогу.

И качнулась было в его сторону, – обойти рояль и встать рядом. Но он перехватил ее второй рукой и вернул обратно:

– Нет, нет, оставайся там! Ты поможешь мне, если будешь стоять передо мной так, чтобы свет падал на твое лицо. Второй локоть тоже положи на рояль и чуть повернись в профиль.

Покоряясь его нервозному деспотизму, она выполнила его просьбу, оттолкнув в сторону какую-то подвернувшуюся под локоть тетрадь.

– Вот и отлично, как раз то, что нужно! – почти пропел Ян и довольно чисто сыграл куплет из «Лили Марлен».

– Ах, и ты туда же! – вспыхнула Клара, хотя, видит Бог, она вовсе не хотела ссориться с Яном. – Что ж ты не спел хором с этими наглыми мальчишками?

Ян видно тоже не был настроен ссориться. Он засмеялся, захлопнул крышку рояля и притянул Клару к себе:

– Не огорчайся, я просто хотел тебя подразнить.

Клара испуганно огляделась, и хоть в гостиной уже никого, кроме них, не осталось, попыталась вырваться: «Нашел, чем дразнить!»

Но Ян ее не отпустил, а придвинул к роялю еще один стул и усадил рядом с собой.

– Дай сигарету, – сказала она примирительно.

Он протянул ей пачку и, дождавшись, когда она вытянет сигарету, щелкнул зажигалкой и предложил:

– Знаешь, что? Давай пойдем в кабачок Патрика Рэнди, тебе там понравится.

– Это, что ли, тот художник, которого мы встретили вчера, когда везли миссис Муррей?

– Тот самый, хоть не решусь утверждать, что он художник. Впрочем, пошли, ты сможешь судить сама.

Кабачок Патрика Рэнди оказался некой инфантильной имитацией райского сада. Там было людно, дымно и шумно. В воздухе над головами гостей порхали десятки огромных разноцветных бабочек, поблескивая позолотой ажурных крыльев они парили под потолком, свисали со стен, кружили над стойкой бара.

– Любопытно, правда? – сказал Ян, безуспешно отыскивая глазами свободный столик. – Когда кича много, он может стать произведением искусства.

Тут к ним подскочил тот французский офицер, которого они встретили вчера на поле боя, когда везли миссис Муррей вверх по склону холма. Только сегодня вместо отделанного шнурами синего мундира на нем был белый клеенчатый фартук, повязанный поверх черной рубахи с распахнутым воротом. Любезно улыбаясь, он простер к ним руки и произнес хриплым баритоном: