Тем временем официальный голос, лишь вскользь упомянув имя профессора Войтека, объявил, что лицо на фотографиях принадлежит давно разыскиваемому Интерполом опасному террористу Гюнтеру фон Корфу. Пока голос перечислял давние и новые преступления знаменитого террориста, Инге неотрывно вглядывалась в застывшую на экране последнюю фотографию. Внимание ее было настолько приковано к сильно увеличенному, но четкому изображению, что Карлу показалось, будто она даже не услышала, о чем говорилось в экстренном обращении Интерпола к гражданам Европы.

Когда обращение Интерпола сменилось сводкой погоды, Инге, словно вынырнув из поглотившего ее омута, обратила на Карла устремленный куда-то сквозь него взгляд:

– Кто эта женщина? Где ты с ней встречался?

В ее глазах было так мало интереса к нему лично, что он при всем желании не смог бы объяснить ее очевидное смятение простой вспышкой ревности.

Марта

Марта

Марта с трудом добрела до церкви и рухнула всей своей тяжестью на холодную каменную скамью, много лет назад пожертвованную приходу Нойбаха безвременно овдовевшим герром Мюнде. Ног под собой Марта не чувствовала, да и вообще не чувствовала ничего, кроме усталости, но почему-то ни с того, ни с сего ей вдруг явился герр Мюнде, теперь тоже уже покойный. Однако Марте он припомнился моложавым и бойким, каким он был при жизни безвременно скончавшейся фрау Мюнде, когда поджидал по вечерам непутевую девчонку Марту, чтобы утащить ее в кусты за мостом. Мужик он был ничего, не хуже Вальтера, и кроме того иногда дарил Марте конфеты или духи, зато фрау Мюнде оказалась сущей фурией. Она не только перестала приглашать Марту убирать свой дом по субботам, но и распространила про нее такие слухи по всей деревне, что и другие хозяйки отказались от ее услуг.

Марте стало вдруг до слез обидно, когда она вспомнила, как у нее перед носом захлопнулись все двери, за которыми она могла заработать свои медные гроши, необходимые для прокормления. Неясно, с какой стати ей вдруг припомнилось такое далекое прошлое, ведь сегодня оно не имело никакого значения – она жила другой жизнью и могла только пожалеть этих глупых баб, перед которыми никогда не откроется сияющая дорога на Сириус.

И тут ее охватила настоящая паника – дорога на Сириус могла закрыться сегодня и перед нею. Она ведь так и не нашла Клауса, а скоро уйдет последний автобус и вместе с ним последний шанс попасть в Каршталь до полуночи, как велел Мастер. Нужно было срочно решать, продолжать ли искать Клауса или махнуть на эту затею рукой и вернуться без него.