– Действительно можешь захотеть?

Она не выдержала его взгляда, наверно, представила себе, как его арестовывают тут, у нее на кухне. Ресницы ее дрогнули:

– Не знаю. Пока не знаю.

Ее нерешительность необходимо было закрепить и превратить в готовность пойти ему навстречу – чтобы она, пускай неохотно, пускай против собственной воли позволила ему остаться в замке. Ведь если она не позволит, ему придется применить силу.

Карл поспешно отставил нетронутую чашку и отодвинул стул, намереваясь встать. Инге тут же уловила его намерение и вскочила на ноги, неловким движением смахнув свою чашку на пол. Чашка звонко раскололась на керамических плитках, расплескивая содержимое дрожащими коричневыми лужицами. Переступив через мусор на полу, Карл раскрыл объятия и двинулся к Инге.

В другое время Инге немедленно бросилась бы наводить порядок – собирать осколки, промокать лужицы тряпкой. Но сейчас она даже бровью не повела в сторону разбитой чашки. Защитно выставив вперед ладони, она стала пятиться прочь от протянутых к ней рук Карла. Он постарался не заметить ее попытки от него отгородиться.

– Неужто ты все забыла? – произнесли его губы со всей нежностью, на какую он был способен. – Как мы встречались почти во всех аэропортах мира, как мы ждали этих встреч, как наслаждались нашей неповторимой близостью?

Пятясь, стараясь увернуться от его прикосновения, она наткнулась спиной на препятствие – не на стену, а на большой, как-то не попавший до сих пор в поле зрения Карла новый телевизор. И, словно ища у него защиты, быстро обернулась и нажала на красную кнопку в верхнем углу, вызвав этим к жизни разноцветное поле экрана. По экрану, размахивая полосатыми флагами, струилась разгоряченная толпа. Она чего-то громко требовала, время от времени кровожадно набрасываясь на припаркованные на ее пути автомобили.

Шум толпы на мгновение прервал поток мыслей Карла, и он поперхнулся недоговоренным предложением. Телевизор воспользовался этим и ловко сменил многоликую орущую толпу на одно единственное молчаливое лицо, запечатленное на фотопленке в полупрофиль-полуфас. Когда Карл осознал, что это лицо чешского профессора Яна Войтека на фоне фасада английской библиотеки, Инге уже успела обернуться и, ахнув, уставиться на экран. После чего насильно выключать телевизор было бы поздно и бессмысленно. Уж лучше было услышать, что приговаривал официальный голос, сопровождающий показ первой фотографии, а за ней второй и третьей.

На остальных двух было изображено то же породистое лицо, только на одной в анфас на фоне книжных полок, а на другой – в профиль в момент оживленной беседы с темноволосой красавицей, жадно ловящей каждое слово профессора. Снимок этот вышел особенно чистым и отчетливым, – видно, профессора снимали с очень близкого расстояния. Неужто он был так увлечен Кларой, что даже не заметил, когда его фотографировали?