– Вовочка, сыночек! Ты почему так рано со школы пришел? Отпустили? Хорошо. Ты уже поел? Сынок, никуда сегодня не ходи. Ну я очень тебя прошу. У меня нормальный голос. Я не плакала. Говорю, не плакала. Побудь сегодня дома, пожалуйста. Ну все, Вова. И покушай обязательно, – библиотекарша положила трубку и, закрыв дверь зала на замок изнутри, зарыдала.

Мне стало ее безумно жаль. Во мне даже вспыхнул порыв вот сейчас постучаться к ней и вместе прочесть эти чертовы газеты. И пусть она потом их отдаст Обуховой. Точно, прочесть их до пяти и подбросить обратно Тоне.

Я как можно тише прошел в коридор и остановился перед дверью выхода. Открыть ее так, чтобы она не скрипнула, не получится никак. Пока библиотекарша вытрет слезы, пока отопрет дверь, пока выглянет в коридор, я успею за все это время сто раз спуститься на первый этаж и выбежать на улицу.

Но вот только не в парке же мне их читать? Я вспомнил, что от площадки перед входом в библиотеку идет лестница на третий этаж. Там, собственно, ничего нет, два лестничных проема и кафельная площадка, от которой поднимается железная лестница прямо на крышу. Чердак, конечно же, закрыт, но вот сама площадка довольно-таки просторная и полностью скрытая от глаз. Значит, туда.

Я резко открыл дверь (скрип все равно получился порядочный, неужели некому смазать петли? Эта дверь скрипела, когда я еще школьником был!) и, пробежав два лестничных пролета, замер на самом верху.

Через секунд пятнадцать дверь снова скрипнула, и я услышал сдавленный голос Тони:

– Кто здесь?

Я ожидал, что она, не дождавшись ответа, удалится на свое рабочее место, но она неожиданно для меня стала подниматься по лестнице на третий пролет. Я вжался в стену. Меньше всего мне сейчас хотелось слышать: «Что вы здесь делаете? Откуда у вас эти газеты?», – и, как результат, обязательный крик, который будет стоять в ушах, пока я не выбегу за черту Г.

– Здесь кто-то есть? – Тоня поднялась на один пролет, но заглядывать выше поленилась. К тому же кто-то опять поднимался на второй этаж, и библиотекарша вынуждена была спуститься вниз. Все-таки не так часто жители Г. посещают библиотеки.

Облегченно вздохнув и дождавшись, когда по очереди два раза скрипнет дверь, я сел по-турецки на кафель и, сорвав бечевку со стопки, принялся за чтение.

В этих газетах мне предстояло найти тайну. И притом как можно быстрее. Я чувствовал, что времени у меня оставалось очень мало.

Глава 50 1969

Глава 50

1969

21 апреля. Пятница

В подшивке оказалось всего двадцать газет, и изначально толстой она мне показалась лишь по причине свернутости самих газет пополам. Все газеты были под одним чудным названием «Трибуна труда» (впрочем, для тех времен название вполне обычное), и, самое главное, как я и предполагал, вся подшивка – за апрель 1969 года. Сама газета представляла собой районный еженедельник на целых восемь страниц. Получается, газета выходила каждый день с понедельника по пятницу тиражом тридцать семь тысяч, то есть сорок страниц о жизни района в неделю!