– Ты не представляешь, как рисковала… Сашок – псих. Крайне опасный псих!
– Мне так не показалось, – сухо сказала Наташа. – Тринадцать лет назад у него были причины, чтобы сорваться, – вполне веские. Сейчас он здоров. Его вылечили и выписали.
– Если бы! Он сбежал, имитировав собственную смерть!
– Про это тебе рассказал Павел? – спросила Наташа еще суше. – Я советую, Леонид: если не имеешь возможности проверить, что он говорит, – не верь. Иначе… В общем, кое для кого это плохо заканчивалось. Очень плохо.
Кравцов хотел сказать, что своими глазами видел свидетельство об инсценированной смерти, и вдруг понял: Наташа права, никакой это не аргумент. Он и сам мог бы состряпать нечто подобное, недолго повозившись с ксероксом и с документом о смерти, например, любимой бабушки…
Но ведь было и еще кое-что…
– А охранник? Тот, что поехал с тобой? Ты знаешь, что с ним стало?
– Откуда? Думаю, не дождавшись нас, стал названивать хозяину. И получил от того фитиль за ротозейство…
– Нет. Его убил Сашок. Перерезал глотку.
– Тебе солгали… Сашок никуда не отлучался от меня и детей. И к машине не возвращался.
(Ни Кравцов, ни Наташа так никогда и не узнали, что последним связным зрительным впечатлением «студента-борца» стал заплутавший мотоциклист, наклонившийся к окну «Оки» и спрашивающий дорогу на Спасовку. Потом – на долю секунды – охранник увидел нож, несущийся к его горлу, но сделать ничего не успел. Потом был непроглядный красный туман, мешающий что-либо видеть. Потом не было ничего.)
Кравцов не знал, что сказать. Не похоже, что Наташа лгала… Или прав Костик, предположивший наличие сообщника? Он спросил о другом:
– Что ты собираешься делать?
– Сама пока не знаю… Мне надо осмотреться и многое решить… Десять лет я жила, как за каменной стеной, потом случилось землетрясение, я одна в чистом поле, и за спиной груда обломков… Но к мужу я не вернусь. Если он расплатится за все, что сделал, – полной мерой – возвращаться будет не к кому. Не расплатится – незачем.
– Да что же такое наплел тебе про Пашку этот Сашок?!
– А ты сам спроси у Павла. О том,
– Я должен передать ему наш разговор? Или ты сама поговоришь?