В таком случае пусть источник его силы убирается подальше, в свое родное пекло, решил Кравцов и спросил:

– Чем мы можем помочь Твари? Или она справится сама?

– Не справится… Надо привести в действие всё, что тут старательно заготовил Алгуэррос. Тысячи тонн взрывчатки и несколько кубических километров воды.

– Что?? Устроить тут Хиросиму?

– Именно. Тут. Но не сейчас. Всё должно взорваться очень давно – когда плазмоид угодил в ловушку. Когда пытался вырваться – и ему совсем чуть-чуть не хватило энергии. С этой добавкой должно хватить.

– Но как же нам перебросить воду и снаряды на миллионы лет назад?

– На миллиарды, родственник, на миллиарды…

– Как??

– Очень просто. Ты очнешься и увидишь человека, у которого есть Ключ. И он знает, как им воспользоваться – мы с ним долго беседовали на эту тему. Но в одиночку он не справится и ты поможешь ему.

В разговоре повисла пауза. Кравцов не знал, что еще спросить. Вернее, вопросов было множество, но он чувствовал, что разговор заканчивается, и хотел спросить главное и важное…

– Да, кстати… – сказал Летучий Мыш со странной гримасой на усатой мордочке. – Забыл предупредить: вы оба умрете. Мгновенно испаритесь в раскаленном мире за миллиарды лет до собственного рождения… Впрочем, выбора нет. Если ты откажешься, умрешь на несколько минут позже, когда озеро доберется до шахты. Правда, не один, в большой компании…

Умирать не хотелось. Тем более ради чужих пирогов… И не врет ли Летучий Мыш? Доселе он прямой дезинформацией не занимался, лишь умалчивал до поры кое о чем – но это не повод, чтобы всё принимать не веру….

– Решай сам, родственник… – хмыкнул Мыш, наглядно демонстрируя дар телепатии. – Убеждать тебя нет времени. Так уж получилось, что я и Алгуэррос связаны воедино, как сиамские близнецы. Ненавидящие друг друга близнецы… Некромасса, питавшая нас, распадается. То, что ты посчитал за атаку – агония, судороги. Старик еще пытается что-то придумать, а я… Я ухожу. Дибич верил в рай и ад, дон Пабло – в абсолютное небытие… Посмотрим, кто прав. В любом случае, хуже не…

Мыш не договорил. На протяжении последней тирады голос его звучал всё тише, неразборчивей. Темнота вокруг подернулась красными прожилками, они росли, набухали, сливались воедино, нетопырь медленно исчезал, растворялся в красном сплетении…

– Откуда ты всё знаешь про демона? Ты – это ОН? Хотя бы отчасти? – крикнул Кравцов. И не услышал ответа.

Не стало ничего, кроме надвинувшейся, сдавившей со всех сторон красноты. Потом появилась боль – далекая, но стремительно приближавшаяся. Потом Кравцов услышал голос, чей-то знакомый голос, но чей – не понять, и смысл слов тоже ускользал, тонул в багровом тумане…