До свадьбы, как и было упомянуто ранее, оставалась ровно неделя. Была суббота, а значит, все домашние собрались в большом доме. Не потому, что, подобно иудеям, почитали этот день, а просто такой обычай существовал в семье по выходным. Конечно же, приехала и Ирена. К Машеньке она особенно не липла, намеков и больших глаз не делала, может, угомонилась, а может, и побаивалась присутствия в доме Миши.

Около полуночи родственники хозяина стали расходиться на покой, и Машенька, уставшая за день, последовала их примеру. Янек проводил ее до спальни, подождал, пока Маша выйдет из ванной и уляжется, но сам ложиться не стал. Только крепко поцеловал и сказал, что должен еще поработать с Максом и Мишей. Маша нисколько не удивилась, такое периодически случалось и раньше, видимо, ночные совещания давали единственную возможность спокойно обсудить дела без суеты и посторонних ушей. Ее только всегда забавляло то обстоятельство, что, уходя по ночам, Янек всегда запирал за собой дверь спальни на ключ. Не столь уж великое она сокровище, чтобы ревностно опасаться за его сохранность. Хотя, возможно, Янек всего лишь не хотел, чтобы Машенька отправилась его проведать на этом импровизированном заседании среди ночи и, таким образом, услышала бы что-то, что знать ей не полагалось или могло огорчить. Подобная заботливость ее трогала, но, с другой стороны, что страшного и криминального может быть в строительном бизнесе? А если и есть что-то, то у кого из бизнесменов сейчас нет проблем либо с «крышей», либо с налоговым управлением? Впрочем, Янек, конечно, прав: о чем не знаешь, о том и голова болеть не станет.

Среди ночи Машу разбудил равномерный и глухой стук. Стучали в раму окна, плотно закрытого из-за работающего кондиционера. Часть дома, которую занимали единственно Янек и Маша, находилась на первом этаже, в стороне, противоположной холлу и общим залам. Тот, кто сейчас стучал в окно, расположение комнат этой части особняка, несомненно, знал. Значит, стучал кто-то из своих. Потому Маша не стала пугаться, а попросту встала и подошла к окошку. Садовый фонарь светил хоть сбоку и издалека, однако силы его хватило, чтобы Машенька разглядела приставленную к подоконнику стремянку, а на стремянке – Ирену. Из-за двойного звуконепроницаемого стекла ничего слышно не было, и потому пришлось повернуть ручку и открыть.

– Тсс! – сразу же, как только открылось окно, зашипела, словно заправская змея, Ирена. Приложила палец к сведенным бантиком губам, потом громовым шепотом заговорила с Машей: – Лезь вниз. Ко мне. Лезь, не пожалеешь. Только тихо... Я тебе такое покажу-у! Не будешь знать, как после отдариться.