Машенька сначала ее не поняла, потом решила возмутиться, потом передумала. А Ирена все призывно махала со стремянки рукой, повторяя одно и то же: «Ну же, ну! Ну лезь же! Ну!», и при этом опасливо озиралась кругом, рискуя упасть со ступеньки и свернуть себе шею. И Маша полезла, в последний момент все же догадавшись схватить с прикроватной скамеечки теплый велюровый халат Янека. Зачем поддалась Ирене, она не могла до конца объяснить, оправдывая себя то любопытством, то тревогой за любимого человека. Но вернее всего, как обычно, спасовала перед чужой бесцеремонностью и напором.

Сначала на сырую ночную траву полетели плюшевые, расшитые золотой ниткой домашние туфли, потом сама Маша осторожно вылезла на стремянку. Ирена помогла ей спуститься вниз. Потащила за руку вдоль стены, к южному торцу дома, выходящему на глухую каменную ограду, за которой заканчивался, собственно, и весь поселок. Маша послушно позволила себя вести, но то и дело оглядывалась назад, не понимая, что им может быть нужно у окраинного забора, когда кабинет Янека находится как раз в противоположной стороне. Что ночная вылазка некоторым образом связана с ее дорогим и единственным, Маша не сомневалась.

– Нет их там. В кабинете пусто и темно, – одернула ее Ирена, когда Маша в очередной раз обернулась назад. – И под ноги смотри. Еще, не дай Бог, упадешь. Тогда вся затея насмарку. Тут тихо надо.

Маша покорно стала смотреть под ноги, хотя действие фонаря уже закончилось, а никакого его собрата в этом углу двора сроду не было. И то верно: кто будет в здравом уме шляться по ночам у обнесенного колючкой ограждения, куда выходят исключительно окна кухонного флигеля и дверь трансформаторной будки.

Ирена, однако, ступала исключительно уверенно и не менее уверенно увлекала за собой совсем уже покорную своей судьбе Машу. А та и не думала сопротивляться, полностью отдавшись во власть тащившей ее со злорадным энтузиазмом стихии. Маше было уже не до Ирениных выгод и намерений. В голове ее крутились мысли одна радужнее и веселее другой. И самая счастливая из них была о том, что по прибытии на место она непременно застанет своего будущего законного супруга в объятиях куражащейся соперницы. Простым перебором Маша вычислила, что это будет непременно либо Лера, либо «архангелова» Рита. Других подходящих женщин-неродственниц в семье попросту не было. Приходящих к Янеку по ночам тайком наемную горничную и судомойку Маша исключила сразу. И не дай-то Господи, чтобы на месте Леры или Ритки оказался, к примеру, Сашок. Пока Макс и Миша заседают... Этого Машенька просто бы не пережила.