Они мигом взлетели на четвертый этаж. В это самое мгновение спящая вахтерша открыла глаза, осторожно подняла голову и, увидев, что в вестибюле пусто, сняла трубку телефона и поспешно набрала номер.

– Идут, – произнесла она чуть слышно.

Перед квартирой Донских парочка остановилась и замерла, прислушиваясь.

– Все тихо, – наконец сказал Седов. – Ты смотри, как живут, дверь хромом обита. Замочек-то английский. Растет благосостояние советского народа.

– Посвети фонариком, – недовольно произнес Жуков, – и кончай трепаться.

Он извлек из кармана отмычку и сунул ее в скважину, раздался щелчок. Жуков легонько потянул дверь на себя.

– На цепочке, – прошептал он, – а мы ее сейчас…

В его руках блеснули длинные никелированные кусачки.

– Идем, – кивнул он напарнику, – дверь прикрой.

Убрав инструменты, Жуков извлек откуда-то небольшой пистолет с очень длинным дулом, Седов достал точно такое же оружие.

– Ты свети, – шепотом произнес Жуков, – я сам сработаю. Давай-ка сюда.

Узкий луч фонарика вырвал из тьмы кусок стены с картиной, переместился на кожаный диван, скользнул по лежащему на полу ковру.

– Пусто, – произнес Седов.

– Сам вижу. А действительно, неплохо живут. Думал, такие апартаменты только в Москве имеются, а тут смотри ты!

– Я же говорю: нам песня строить и жить помогает…

– Что ты все остришь? Или нервишки, того?..

– Я совершенно спокоен, шеф, просто такой уж уродился.

– Весельчак, едрит твою… Топаем дальше.

Они медленно и совершенно неслышно двинулись по коридору.

– Сюда. – Жуков осторожно приоткрыл дверь. Луч наткнулся на спинку высокой никелированной кровати. На ней, укрывшись с головой, кто-то лежал. Жуков на цыпочках приблизился к кровати и нажал на курок. Раздался негромкий хлопок.