Настя молча протянула ему довольно большой толстый блокнот. Почерк прорицателя был мелким, но четким и разборчивым. Прочитать записи в несколько минут оказалось невозможно, и Олег стал их просто просматривать. Кое-что ему было знакомо из рассказов прорицателя, о других вещах он узнавал впервые. Много места в дневнике отводилось «бриллиантовому делу». Олег вчитался и понял, что эти записи действительно представляют кое для кого смертельную угрозу. Все основные вехи дела были перенесены на страницы дневника. Мелькали названия городов, фамилии, адреса, подпольные явки…

– Поторапливайся, – прервала его чтение Аделаидка, – нужно успеть на электричку.

Олег вернул дневник Насте, которая спрятала его в спортивную сумку.

Через некоторое время они ехали в почти пустой электричке в Москву.

Было четыре часа дня, когда Олег переступил порог знакомой квартиры. В комнатах было полутемно и прохладно.

– Надо перекусить, – заявила жизнерадостная хозяйка. Настя безучастно кивнула. Казалось, какие-то тяжелые мысли угнетали ее. Она достала из сумки дневник и некоторое время вертела его в руках, точно не зная, что с ним делать. Олег выжидательно смотрел на нее.

– Ну и как же, по-твоему, с ним поступить? – спросила Настя, кивая на дневник.

Олег пожал плечами.

– Ты хозяйка, тебе и решать…

– Сжечь его надо, – предложила Аделаидка. – Ведь нам на даче ясно дали понять, что, если дневник не будет уничтожен, Олегу грозит опасность.

– Какая ты быстрая, сжечь! Это выходит, что отец так и останется неотмщенным. Нет уж! Я своего добьюсь. Кое-кто очень пожалеет, что разрушил нашу семью, уничтожил отца, исковеркал жизнь матери.

– А я думаю, все же лучше сжечь, – настойчиво повторила Аделаидка, – и лучше прямо сейчас.

Настя открыла рот, собираясь что-то возразить, но в эту минуту в прихожей раздался звонок. Звонили долго и настойчиво.

– Кто бы это мог быть? – удивилась Аделаидка. – Я не жду гостей. – Звонок повторился. – Не пойду открывать, – раздраженно сказала Аделаидка. – Пусть думают, что никого нет дома.

– Лифтерша видела, как мы поднимались, – заметила Настя, – так что лучше открыть.

Аделаидка, шаркая тапочками, поплелась в прихожую. Вскоре оттуда послышался ее недовольный голос, перебиваемый незнакомыми мужскими голосами. Слов нельзя было разобрать, но по интонациям Олег понял, что грядет какая-то неприятность.

Настя тревожно оглянулась на дверь и схватила со стола дневник. Она лихорадочно шарила глазами по комнате, видимо, ища, куда бы его спрятать. Олег испуганно наблюдал за ней, не зная, что предпринять.