– Просто нельзя было поверить, – гордо сообщил главврач, – его словно подменили.

«Так вот для чего нужен был дневник, – понял Олег, – чтобы заключить соглашение с властями».

А Ситников рассыпался мелким бесом. Он красочно живописал свои заслуги.

– А вы намекнули, что Матвеев передал дар вам? – спросил старик.

– Ну конечно, – гордо возвестил Ситников. – Так прямо и сказал: «Благодаря дару мне и удалось найти дневник».

Олег хотел уже было вскочить и броситься на этого мерзавца, но сдержался, ожидая развития событий.

– Руку мне жал, – радостно сообщил Ситников, – а когда я сказал про дар, никак не мог поверить. Ну, я ему фокус показал, как вы учили. Тут уж он поверил. И сам предложил занять место Матвеева, я его за язык не тянул!

– Отлично! – воскликнул Артур Афанасьевич. – Просто замечательно. По этому поводу нужно выпить. – Ситников, не дожидаясь, пока ему нальют, наполнил рюмку коньяком и, не чокаясь, выпил. Старику, по-видимому, не понравилась такая вольность, но он смолчал.

– Да, – радостно сообщил главврач, – все прошло, как вы и предсказали. Словно в воду глядели.

– Я не предсказывал, – невозмутимо отозвался Артур Афанасьевич, – предсказания – это нынче по вашей части. Я наверняка знал, что и как произойдет.

– Ну да, ну да, – закивал Ситников, – конечно, знали. – Он снова наполнил свою рюмку. – Нужно расслабиться. Велико нервное напряжение.

– Конечно, конечно, – закивал головой старик, – только у меня за столом все пьют одновременно.

– О, простите! – воскликнул Ситников. – Извините, что я не следую этикету, – иронически произнес он. – А кто этот товарищ? – он посмотрел на Олега. – И почему он молчит?

– Это мой гость, – отозвался старик.

– Я не совсем понимаю всю эту театральщину, – брюзгливо сказал Ситников и снова, не дожидаясь всех, выпил.

– Театральщину? – тихо и вежливо спросил Артур Афанасьевич. – Какая же это театральщина? Это образ нашей жизни, а вот ваши костюм и манеры за столом выглядят театрально.

– Да бросьте, Корытов! – хмыкнул Ситников и подцепил вилкой кусок осетрины. – Неплохо у вас кормят, – завистливо заметил он, – можете себе позволить.

– Я не понял, – ледяным тоном произнес старик, – что должен бросить?

– К чему все это? – недовольно проговорил Ситников, отложив в сторону недоеденный кусок. – Мы теперь в одной лодке, и все эти фигли-мигли вызывают легкую тошноту. Какие-то смокинги, церемонии. Мы не дети и ведем не детскую игру. Если мы партнеры, то и относиться к себе я попрошу как к партнеру, а не как к шуту. Я не сомневаюсь в вашем могуществе, однако и я нынче – не пустое место. Я – прорицатель, – с гордостью заявил Ситников. – И обращаться со мной, как с бедным Степой, не позволю. Памятуя трагическую судьбу моего друга Козопасова, я письменно изложил все, что мне известно относительно вас, до мельчайших подробностей, а запечатанный конверт оставил у одного из моих друзей, попросил в случае моей насильственной смерти переслать по имеющемуся на конверте адресу.