— А почему бы ей не полететь своим ходом?! — выкрикнула в ответ пилот, пытаясь выправить вмятину на своем драгоценном вертолете.

— Ну, ты еще попляшешь! Я тебе покажу! — Директор размашисто зашагал к дому, сжимая сумку Эллы левой рукой, а правой указывая на Стюпота: — Ты! Вызови машину! Мы уезжаем. Шевелись! — Повернувшись к Элле, рыскавшей по лужайке в надежде все-таки отыскать Пушарика, он предупредил: «И лучше бы это действительно было не нарочно!»

Вопль, который будто облако висел над ней, внезапно рванулся в воздух и метнулся, как удар кнута, к дому, от него через лужайку к внешним стенам. Он расколотил оконные стекла, осыпая дождем осколков подножия стен, от него трескались объективы камер и очки. Фотографы на своих лесенках, воронами обсевшие периметр дома, всё равно что ослепли. Сквозь их камеры невозможно стало ничего разглядеть. Но это уже не имело значения! Они получили свои вожделенные фотографии Эллы — первые за много месяцев. Они получили фотографии Питера Гунтарсона, озлобленно тычущего пальцем в «своего маленького ангела». Такие фото облетят мир как молния. Они стоили и годичного ожидания, они стоили даже зарплаты за три года!

Больше никто ничего не ждал. Папарацци уже звонили со своих мобильных телефонов в отделы новостей, одновременно сгружая оборудование на задние сиденья своих машин. Никто не остался посмотреть, как Гунтарсон и Элла выскользнули из ворот и помчались через подвесной мост в «Бентли» с тонированными черными стеклами.

Глава 39

Глава 39

Два вида звуков раздражали Гунтарсона, который мерил шагами комнату — под ногами у него хрустело разбитое стекло, а в соседней комнате всхлипывала Элла.

Она разбила все стекла в квартире, где они находились, одно за другим. Не намеренно — никогда ничего не делалось намеренно во время таких приступов ярости. Если бы она разбивала их кулаками, он мог бы ее остановить. Но стекло просто взрывалось, панель за панелью, осыпая острыми осколками каждое парчовое кресло, каждую кровать с балдахином, каждый затейливый коврик и каждый мозаичный пол во всех восьми комнатах по очереди — а она этого, казалось, даже не замечала, хотя стекла лопались с таким грохотом, словно разрывались гранаты.

Внизу собирались толпы — поглазеть на пентхаус на восьмом этаже. Прибыли полиция, машины «скорой», и команда саперов, решив, что сработала бомба, заложенная террористами. Они настаивали на эвакуации людей из здания, и ворвались в квартиру в полной защитной амуниции. Что же они обнаружили? Хнычущую, сжавшуюся в кресле Эллу.