Я сказала «епископ», и она рассмеялась.

– Почти угадала, – сказала она, – он вступил в британскую армию, и даже не офицером. Служит в нижних чинах, хотя сейчас уже дослужился до старшего сержанта. Вот с ним, с Питером, мы разговариваем, и разве это не значит, что мы строим гнусные козни против мистера Самого?

К тому времени я выбралась из грузовика и заправляла бензопилу, а Нора, прислонившись к дереву, продолжала рассказ о том, как училась в Ирландии в школе медицинских сестер, а потом вступила в ОКХ, прошла дополнительную подготовку по уникальной орденской методике и отправилась на Филиппины, где на южных островах продолжалась война с террористами. Через некоторое время ее заменили местной уроженкой, и она отправилась в Судан, где, возможно, оставалась бы и поныне, не случись эта неприятность с ногой. Она сказала, что наступила на противопехотную мину-малютку, когда гналась за перепуганным ребенком. Любопытно то, что ребенок проскочил через это минное поле без единой царапины, а вот Нора подорвалась.

Рассказывала она обо всем этом с увлечением, даже с восторгом, словно книгу читала. А потом сказала, что мне, учитывая все то, что она обо мне знает, это, наверное, неинтересно.

– Ни хрена ты обо мне не знаешь, – возразила я, но Нора рассмеялась: