— Хоть бы «Родониты» кончились…

— И не мечтай, — ответил любитель бирманских единоборств, — ты скажи спасибо, что за «Родонитами» присматриваешь, а не за пингвинами.

Бывшего рынду передернуло.

— Что, и такое возможно?..

— Именно такое возможно. И притом именно потому, что суждены нам с тобою, как сам знаешь, боевые заслуги.

Майоры грустно переглянулись. Им, в отличие от божедомов, даже выпить было нельзя, не зря зарплата нынче шла как за фронтовую обстановку.

Майоры знали: в шесть вечера император всея Руси занял Антарктиду и возвратил в состав своего бесконечного титула — «государь Аделийский».

Зачем царю понадобилась Антарктида — знали очень немногие.

Но зато очень многие на царя разозлились. Как чужие, так и свои.

21

21

Пока ты не в аду, не хвались, что знаком с чертом.

Гость тщательно отворачивался: почему-то любой ценой он не хотел посмотреть ни Давыдке, ни Кавелю в глаза. Наконец он стащил с головы смушковую папаху, с совершенно мушкетерским поклоном ею взмахнул и выговорил не без труда:

— Доложи, милок, хозяину, что хочет его видеть хоть на малое время Фома Арестович Баньшин из Кашина, он помнить меня должен, а если позабыл, то скажи: мол, гость пришел тот, который… ненарочный колдун!

Рабочий день кончился, Богдан ушел фыркать под душем в обогреваемый покой, который именовал «стоячей ванной». Давыдка мытье считал пустой тратой времени и воды, в чем его Шейла изредка пробовала разубедить, но слишком уж велико было у нее число подопечных, которым полагалось втолковать то же самое. Аккуратно посещали баню только киммерийцы да сам Богдан непременно принимал душ после рабочего дня. А нынче он собирался еще и ехать на Ржавец: по случаю государственного праздника там готовился обильный стол с немалой выпивкой, и не только теща Матрона Дегтябристовна обещала туда пожаловать с фургоном, но и лично Кавель Журавлев со своим верным Хосе Дворецким.

С ним, как и с чертоваром, хотел неофициально повидаться просидевший весь день на веранде у Богдана Кавель Глинский: он работал над серьезной книгой о толках кавелизма. Под подобный проект Никита Стерх сразу, ни с кем не советуясь, выплатил Кавелю аванс и заключил договор с неизвестным пока никому на Арясинщине издательством «Крутота». В издательском деле Глинский был полным чайником, но зато хорошо понимал в кавелизме: знал и толки, и молясины, к тому же неплохо рисовал. Стерх норовил сунуть аванс еще и за иллюстрации, но Глинский, лишенный своей бесценной коллекции, боялся ошибок, — память, чай, не компьютер. Книга к тому же получалась немалая, а сбыт был обеспечен именем (не фамилией, увы) автора, которое Глинский не и думал скрывать.