В условиях катастрофы единственным спасением может стать жёсткая власть, подчинение единым для всех правилам без поблажек и исключений. Пустышки никогда не смогут организовать ничего подобного. Значит, нужно собирать своих, тех, кто, как и он, не принадлежит этой планете, тех, кто отбывает свой срок. Собирать, объяснять ситуацию, обучать тех, кто не погас до конца, будить тех, кто способен проснуться. Нужно дать им возможность вспомнить свою суть, вернуться к ней, вырваться из одуряющей круговерти искусственных гонок за ненастоящими целями. Любым способом, какой только будет возможен. Хотя бы распространением информации о действительном положении дел.

Если у них получится с городом, будет, куда отводить своих. Это шанс, может быть, единственный шанс радикально изменить положение. Пустышек сейчас большинство, потом их останется гораздо меньше. Они сами перебьют друг друга, те, кто переживёт катаклизм. Оставшихся можно будет использовать. Пусть живут, пусть работают, пусть пользуются доступными всем благами, но никогда, никогда больше не обретут шанса получить какую бы то ни было власть.

— О чём задумался? — свесил голову с верхней полки Онил.

— Строю радикальные и кардинальные планы. — Мирон оторвался от созерцания окна.

— И как? Мы захватим мировое правительство?

— Оно тебе надо? Мы просто сделаем всё по-своему. Так, как должно быть.

— А не помешают?

— А мы убежим.

Онил скатился с полки и уже сидел за столиком, разворачивая кулёк с умопомрачительно пахнущими пирожками.

— Ладно, давай убегать будем потом, тут вот мама нам напекла.

Они зашли в тупик. Это не та церковь — что дальше? Раздумывали до середины ночи и так и отправились спать без решения, но с надеждой, что девушка получит подсказку во сне. Увы, её сны не имели никакого отношения к Храму. Она видела бесчисленные часы, подтягивала маятники, чертила круги и линии на песке. Тогда Антон предложил просто пойти погулять по городу — куда ноги приведут. В зонах такой способ работает, почему бы не испробовать его здесь? На поиск нужно отправляться в сумерках. Ах да, здесь нет сумерек. Значит, в ночные часы.

Они шагали по Дворцовой набережной, смешавшись с такими же полуночными странниками. Казалось, этот город никогда не спит. Потянутся на покой гуляки и романтики белых ночей, как уже пора подниматься и выходить на остановки транспорта рабочему люду. Потом мутной волной ползёт офисный планктон, потом показываются домохозяйки и степенные ленинградские старушки. Глядь, а уже очереди клубятся у касс в Исаакий и Эрмитаж, туристы заполонили Невский. Потом начинается обратный ход — возвращение по домам. И, наконец, на улицы вновь выходят ночные гуляки.