– Одежда, – выпалила я. – Я не могу идти в дом Дженкса голой.

– Джи принесет ее, – сказала Кери терпеливо. – Для тебя и для Пирса.

Удовлетворенная, я выпила флакон, ожидая ехидного замечания Дженкса о голых ведьмах в его Райском саду, но, естественно, его не последовало. Мое сердце сжалось. Мерзкий вкус зелья, казалось, высушил мой рот, и я сглотнула, языком пройдясь над своими зубами, стараясь избавиться от него.

– Оно отвратительно, – проворчала я, скорчив гримасу и вставая в линию. Теперь оставались лишь магические слова.

– Какое слово отвечает за то, чтобы вернуться назад? – спросила я.

Кери пожала плечами.

– То же, что активирует его.

Я вспомнила слова заклинания, которое использовала для Дженкса прошлым летом.

– Non sum qualis eram?

Глаза женщины расширились, и я успела сделать один глоток воздуха, прежде чем его вытолкнуло из меня.

Вот так быстро оно начало действовать. Боли не было, но я чувствовала напор лей-линии, вливающейся в меня, вибрирующей в каждой клетке, пока я не ощутила себя переполненной. Слой грязного безвременья охватил меня, спутывая слух, издавая щелчки триллионов счет. Мои клетки готовились меняться, подключая одни каналы, отключая другие. Потом поток энергии замедлился.

Я сделала еще один вздох до того, как воздух снова вытолкнуло. Мне казалось, что меня выжимают, как тюбик зубной пасты. Энергия потекла из меня, и я уменьшилась. Глаза перестали работать, и я запаниковала. Раздался звук дробления: громкий треск, за которым последовал звон осколков. Мне показалось, что это могла быть моя душа.

С заключительным ударом, отразившимся из линии, проклятие выдохлось. У меня заложило уши, ничего не было слышно. Я открыла глаза, оказавшись в отливающем черным хлопком мире, пахнущим мылом. Моя рубашка. Я сделала это. Я пощупала спину, выдохнув, когда не обнаружила никаких крыльев.

– Я принимаю копоть, – сказала я, почувствовав первый свист возвращающегося ощущения из Безвременья. Растущая волна боли вздыбилась, а затем разбилась об меня, чтобы свернуться надо мной новым пластом черного дисбаланса. Я попробовала ее, схватив изгиб рубашки и попытавшись прикрыться, думая, что новый покров имеет почти металлический привкус. Ноги стали волосатыми, с волосами «я не могу найти свою бритву». Я не стала смотреть на свои подмышки, зная, что я там найду. Неожиданно я поняла, что снова сбросила свои биологические часы. Неудивительно, что демоны живут вечно.

– Мило, – прошептала я, и посмотрела вверх, когда услышала шум крыльев пикси и резко возникшую вспышку света. Это была Джи, она выглядела, словно ангел, пробираясь в мою рубашку, в дымке голубых искр, рассыпающихся вокруг нее. На ее руке висело зеленое платье с золотыми и серебряными кружевами. Под ним лежали зеленые брюки и рубашка для Пирса, я уверена. Молодая женщина пикси раздвинула складки одежды и встала. Она была на десять дюймов ниже, как если бы мы были человеческого роста. Ее лицо было окрашено блестящими полосками высохших слез, и она выглядела несчастной. Я знала, что она считается совершенно взрослой с мужем и садом в своем владении, но для меня она выглядела на десять лет, и мое сердце потянулось к ней. Не одна я горевала.