Джи, которая летела на хороших и безопасных четырех футах над землей, посмотрела вниз.

– Это жук-коротышка, – пояснила она, ее тон говорил о том, что я веду себя как ребенок.

– Я никогда не видела жуков размером с мою голову, – пробормотала я.

Она опустилась ниже, чтобы отпихнуть насекомое, и жук исчез.

– Намного безопаснее, когда ты умеешь летать, – сказала она легко. – Я ходила по земле целый месяц, когда перебила основную вену в своем правом нижнем крыле. Я ненавидела это. И за все это время я вообще не выходила наружу.

Неудивительно, что ничто не беспокоило Дженкса. Чтобы просто ходить, нужна смелость.

Джи замерла, ее лицо побледнело, и ее крылья начали сыпать меланхолично-синюю пыльцу. Я обошла ее, остановившись, когда поняла, что мы стоим у пня Дженкса. Трава закончилась, уступив место плоскому листу земли, который, как я помнила, был размером с ногу или около того, но теперь выглядел огромным. Он был покрыт следами битвы. Огонь, в котором сжигалось оружие фэйри, почти потух. Воздух был чист, но память воспроизводила запах крови и жженых волос, доносящийся через участок земли. Здесь было тихо. Пусто.

Пирс незаметно пододвинулся ко мне, и вместе мы посмотрели на заниженный вход в дом Дженкса. Он был почти невидим, вырезан так, чтобы выглядеть, как часть пня.

– Она круглая, – сказал он тихо. – Никогда прежде не видел круглой двери.

– Может это для крыльев? – догадалась я, посмотрев вверх на Джи. – Спасибо, Джи. Ты не хочешь пойти с нами внутрь?

Ноги Джи коснулись земли рядом со мной, ее голова была наклонена, скрывая слезы.

– Дальше я не пойду, – сказала она, ее голос был шепотом. – Мой муж считает, что я не должна была присоединяться к битве, зная, что это на самом деле уже не мой сад. Но я не видела никакого вреда в том, чтобы посетить своих сестер, пока он был дома, чтобы убедиться в том, что никто не заберет нашу собственную землю.

– Ты дочь своего отца настолько же, насколько дочь своей матери, – сказала я, касаясь ее руки и заставляя ее поднять взгляд. – Всегда отклоняешься от правил.

Она грустно улыбнулась, отчего стала выглядеть еще красивее, смахнула блестки с лица и посмотрела на свой первый дом со слабой улыбкой.

– Я думаю, что мне бы хотелось возвращения моего папы, если он будет счастлив.

Я кивнула, впервые чувствуя, что я, возможно, делаю что-то хорошее.

– Я постараюсь.

Она взлетела с мягким жужжанием, рассыпая блестящую пыльцу над нами. Пирс чихнул, и я задержала дыхание.

– Теперь вы пахнете правильно, – произнесла она, и больше ничего не сказав, улетела. Звук ее крыльев пропал неожиданно быстро.