Она продолжила инспекцию. Чайные ложки, столовые ложки, десертные ложки лежали в своих ячейках. Ножей для стейков нет. Как нет и столовых ножей, пусть и слишком тупых для того, чтобы служить эффективным оружием. Участь ножей разделили и вилки.

Ящик за ящиком, одну секцию буфета за другой, Лайлани обследовала камбуз, уже не заботясь о том, что Престон может ее поймать. Ей требовалось найти оружие, чтобы защищаться.

Да, конечно, с помощью напильника или рашпиля она могла бы заточить обычную чайную ложку, превратив ее в острый нож. Может, ей бы удалось это сделать и в доме на колесах, пусть ее левая рука немного деформированная, немного неуклюжая и напоминает недожаренный оладушек. Но как это сделать, не имея напильника или рашпиля?

К тому времени, когда Лайлани открыла последний ящик, проверила последнюю полку, заглянула в посудомоечную машину, она поняла, что Престон убрал из дома на колесах все, что могло бы служить оружием. Он также очистил камбуз от приспособлений, которые могли бы заменить напильник или рашпиль и переделать ту же чайную ложку в смертоносное орудие.

Он готовился к завершению игры.

Может, им предстояло ехать в Монтану после встречи с излеченным инопланетянами психом из Нанз-Лейк. А может, Престон решил пожертвовать симметрией, не хоронить ее в одной могиле с Луки и убить прямо в Айдахо.

После стольких лет, проведенных на борту «Легкого ветерка», камбуз она знала как свои пять пальцев, однако чувствовала себя совершенно потерянной, словно заблудилась в чащобе первобытного леса. Она медленно поворачивалась вокруг своей оси, словно искала тропку, которая могла вывести ее в знакомые места, но поиски не давали результата.

Слишком долго она исходила из того, что до дня рождения ей ничего не грозит, что у нее будет время, чтобы найти путь к спасению. И в итоге не позаботилась о запасных вариантах. Пропажа ножа во всех смыслах оставила ее с пустыми руками.

По всему выходило, что Престон изменил дату расправы раньше, чем Лайлани обратилась за помощью к официантке кафетерия. Доказательством тому служили исчезнувшие ножи, которые он, должно быть, убрал из дома на колесах ночью, до того, как ранним утром привез ее и Синсемиллу в гараж, чтобы загрузить в «Легкий ветерок».

Она оказалась совершенно не подготовленной к борьбе за свободу. Но, похоже, ей следовало подготовиться к воскресенью, когда они намеревались прибыть в Нанз-Лейк.

А до этого момента ей оставалось только одно: создавать у Престона впечатление, что она не раскрыла замену спрятанного ножа для чистки фруктов и овощей на пингвина и не заметила исчезновения из кухни всех режущих и колющих предметов. Ему нравилось дразнить ее, и она не желала, чтобы он знал, каким она охвачена страхом, не хотела, чтобы он наслаждался испытываемым ею ужасом.