Жаба с фермы Тилроу по многим параметрам не мог считаться обыкновенным человеком, но, при сравнении его мысленных процессов с математиком, получившим образование в Гарварде, он, конечно, ничем не выделялся среди ординарных людей. Проходя лабиринтом Жабы, Престон нисколько не сомневался, что построен он по классическому образцу.
Следуя плану, который сохранился у него в голове с тех давних занятий, он постоянно зажигал бумагу у себя за спиной, отрезая себе путь назад. И когда клубы серого дыма начали сгущаться, меняя цвет на черный, когда от волн жары на теле выступил пот, он прибыл к тупику, в который загнали себя Рука и Королева Шлюх.
Он не свернул в этот коридор, прошел бы мимо, если бы не ухватил их периферийным зрением. Когда вернулся назад и загородил проход, женщина и девочка сжались от страха, кашляя, щурясь на него сквозь спускающийся дым.
А он шагнул к ним, заставляя отступать все дальше и дальше. А потом, дойдя до середины коридора, начал отступать, зажигая перед собой стены.
Словно вернулся в детство. Жуки в банке.
* * *
Когда внезапно появляется огонь и начинает распространяться с огромной скоростью, Полли хочет идти в глубь лабиринта, возможно, слишком уж войдя в роль суперженщины, пусть на ней и нет плаща.
Кертис ее останавливает.
– Девочка там, – напоминает она ему, словно он – Гамп и забыл, ради чего они сюда пришли. – И Кэсс, Ной. Они, возможно, слишком углубились в лабиринт со своего конца.
– Ты возвращайся назад тем же путем, каким мы пришли, пока дым не стал слишком густым и не скрывает наши отметины, – на каждом повороте он маркировал стены помадой Полли, с надписью «Строуберри фрост» на тюбике. – Я найду остальных.
– Ты? – недоверчиво переспрашивает Полли, потому что, пусть и зная, что он – Ип, она видит в нем мальчика и, несмотря на то, что он ей говорил, думает, что это единственное его обличье и оно уязвимо для огня. – Сладенький, ты не пойдешь туда один. Слушай, ты вообще туда не пойдешь.
– Я и представить себе не могу, что представительница славной семьи Спелкенфелтер испугается меня, – отвечает ей Кертис, – но обещай, что не испугаешься.
– Что ты такое говоришь? – спрашивает она, переводя взгляд с него на огонь впереди.
Он показывает, о чем говорит. Кертис Хэммонд исчезает, уступая место не какой-либо из многих жизненных форм, в которые он может обращаться, а той единственной, в которой родился, способной передвигаться куда быстрее, чем Кертис, и обладающей более острыми органами чувств. Зрелище это фантастическое.
И он бы не удивился, если бы Полли потеряла сознание. Но она, в конце концов, Спелкенфелтер, поэтому ее качает, но ей удается удержаться на ногах. А потом, словно вспомнив историю, которую он рассказал им за китайским обедом в Туин-Фолс, она восклицает: «