— Да, — ответил Картер.

Сколь ни противно было признаваться самому себе, но любопытство взяло верх.

Аль-Калли кивнул, снова затянулся сигаретой.

— Вы не пожалеете, — сказал он. — Напротив, будете благодарны за то, что согласились.

Картер усомнился, однако промолчал, ожидая продолжения.

— Я владею, как вы сами скоро увидите, самой замечательной и уникальнейшей коллекцией в мире.

Коллекцией чего?

— Давайте немного пройдемся.

Они зашагали по узкой извилистой тропинке под густыми кронами деревьев, и время от времени Картер видел мерцающие огоньки города, они находились внизу и казались страшно далекими. Он был рад, что видит эти огоньки, потому что сейчас они служили единственной привязкой к реальности. Аль-Калли рассказывал ему самую невероятную, совершенно фантастическую историю. Скажи ему то же самое кто-то другой — он отмел бы все эти выдумки одним взмахом руки. Но так как история эта исходила от мистера аль-Калли, ее следовало принимать всерьез. И все равно она казалась невероятной, невозможной…

Аль-Калли рассказывал, что его семья на протяжении многих веков владела домашним зверинцем. Точнее, бестиарием, так он это называл.

— Да, Бет рассказывала мне о «Зверях Эдема». Говорила, что это самый потрясающий иллюстрированный манускрипт, который она когда-либо видела.

Аль-Калли остановился.

— Речь идет не о книге. Это самый настоящий реальный бестиарий. А книга… — всего лишь путеводитель по нему.

Картер смутился. В книге, насколько он знал, имелись цветные иллюстрации и текст, описывающий нереальных, воображаемых животных, таких как грифоны и горгоны, фениксы и василиски. Средневековые байки, аллегорические мифы. О чем это говорит аль-Калли? Он что, является владельцем каких-то несчастных мутантов, двухголовых телят или трехногих пони, других невезучих созданий, жертв загрязнения окружающей среды и неких генетических сдвигов?

— Животные, которыми я владею, больше нигде не существуют. Не существуют вот уже целую вечность, как это принято выражаться, если верить так называемому здравому смыслу. — Он насмешливо фыркнул. — Если верить все тому же здравому смыслу, многие из них не существовали вовсе.

Тут впервые за все это время Картер усомнился в здравом уме аль-Калли и собственной безопасности. Неужели он гуляет под луной под наблюдением двух весьма подозрительных типов, которые дежурят неподалеку в тележке для гольфа, в компании с потерявшим разум миллиардером?

Если аль-Калли и уловил его сомнения, то виду не подал, продолжив свое повествование. О животных всегда хорошо заботились, холили и лелеяли, поили и кормили, принимали потомство, разводили в затерянных в пустыне дворцах, которыми владела семья, — причем не только в современном Ираке, но и в других более отдаленных местах Среднего Востока, в том числе и в пустыне Сахара. Но из-за геополитических изменений в регионе и, разумеется, «благодаря возвышению Саддама Хусейна ситуация постепенно становилась все более неуправляемой». Семья аль-Калли заключила с диктатором негласное перемирие, которое длилось несколько лет, но в конце алчность и стремление Саддама к абсолютной и нераздельной власти возобладали. Не вдаваясь в подробности, аль-Калли поведал Картеру о том, как трагически потерял семью, а затем предпринял срочный и дорогостоящий переезд в Америку.