Но перед отцом стояла неизмеримо более сложная задача…

Джеймс размахнулся и всадил осиновый кол в грудь графа Карди. Кол действительно прошел очень легко, словно не встречая на пути ни малейшего сопротивления. Это можно было сравнить даже не с отточенной сталью, входящей в плоть… А с горячим ножом, входящим в кусок масла!

Граф взвыл и изогнулся, последним яростным движеньем пытаясь сбросить с себя своих палачей.

Но Джеймс достаточно собрался с духом, чтобы докончить начатое: он выхватил свой походный нож и перерезал графу Карди горло.

Отделить голову от тела он просто не успел.

И потом часто думал: а нужно ли отрубать вампирам голову и набивать рот чесноком, если осиновый кол оказывает на них столь разрушительное действие? Или, возможно, так происходит только со старыми вампирами, а мисс Люси Вестенра обратилась не так давно…

Тело графа вспыхнуло холодным голубым огнем — и рассыпалось мельчайшим серебристым пеплом. Все это произошло в одно мгновенье, едва уловимое глазом. Вот он лежит с колом в груди, с перерезанным горлом и широко раскрытым в вопле ртом… А вот уже пепел на камнях обрисовывает контуры человеческого тела!

— Боже! — прошептал Джеймс.

От осинового кола не осталось ничего.

На ноже остался странный черный след, словно его в огне прокалили…

Джеймс поднял голову и посмотрел на Лизе-Лотту.

Она смотрела не на него — на пепел у своих ног…

Джеймс поискал взглядом второго вампира, того белокурого юношу, который так славно помог им… И только сейчас понял, что юноша исчез! А он, Джеймс, даже не успел заметить, когда и как это произошло.

Наконец, Лизе-Лотта оторвалась от лицезрения пепла и обратила на Джеймса скорбный взгляд.

— Спасибо. Ты сделал главное. Теперь тебе будет легче. Идем!

Она повела его за собой — куда-то в ответвление темного коридора. Джеймс никогда не заходил сюда… И не решился бы! Но именно здесь вампиры прятали свои гробы… До недавнего времени.

Потому что теперь только аккуратные прямоугольники на песке обозначали те места, где стояли гробы.

— Они почувствовали! И ушли! — вскрикнула Лизе-Лотта. — И я не могу найти их… Я так голодна, что не могу ничего… Ничего!

— Ты… голодна? О, Боже… Если ты не выпьешь крови, ты не найдешь их?

Лизе-Лотта скорбно кивнула.