Жизнь — драгоценная вещь; чем она является для людей, так ее ненавидящих? Он подумал про черный дым, изрыгаемый трубами и оскверняющий воздух запахом горелой плоти. Он подумал про ящики из сосновых досок, полные волос, и что когда-то кто-то — мать, отец — в более добром мире расчесывал эти волосы, гладил их и целовал лоб, на который они ниспадали. Теперь они отправлялись к изготовителям париков, а тела — наверх с дымом. Здесь уничтожалось нечто большее, чем люди; целые миры превращались в белый пепел. И для чего? «Лебенштраум», хваленое «жизненное пространство» Гитлера, и Железные Кресты? Он подумал о Мышонке, лежавшем мертвым в кустах, шея маленького человечка сломана быстрым и милосердным поворотом. Сердце у него заныло: может быть, убийство — в его натуре, но ему оно само по себе вовсе не доставляло удовольствия. Мышонок был хорошим другом. Какая эпитафия может быть лучше этой? Оплакивать одну человеческую жизнь в этой терзаемой смертями стране — ве равно что находиться в горящем доме и погасить одну свечку. Он отвел свои мысли прочь от воспоминания о Бутце, раздавившем руку мертвого и вынувшем из нее медаль. Глаза его увлажнились и он понял, что может потерять контроль над своими чувствами в этой адской дыре.

Что там говорил Блок? О чем были его слова? — пытался сосредоточиться Майкл, отключаясь от кровавой сцены. Блок говорил что-то про крепость. Да, именно так. Слова Блока: «Никто не знает, где эта крепость, кроме меня самого, Гильдебранда и еще нескольких…»

Крепость. Какую крепость подразумевал он? На острове Скарпа? Майкл так не думал; для Чесны не составило труда узнать, что у Гильдебранда на Скарпе дом и мастерская. Этот факт не был так строго оберегаемой тайной. Тогда какую другую крепость имел в виду Блок и что она могла иметь общего с тем, как планировалось применить Стальной Кулак?

Пулевые отверстия в стекле и на выкрашенном в зеленое металле, думал Майкл. Выкрашенный в оливково-зеленый цвет металл. Почему именно такой оттенок?

Он размышлял над этим, когда лица его коснулись чьи-то пальцы. Он подскочил от неожиданности и схватил узкое запястье сгорбившейся фигуры, силуэт которой слабо светился голубым. Послышалось приглушенное сдавленное дыхание; фигура забилась, пытаясь освободиться, но Майкл держал крепко.

Еще одна фигура, крупнее, также светившаяся голубым силуэтом в ночном видении Майкла, появилась из тьмы справа от него. Ударила рука. Кулак треснул Майкла по голове, и в ушах у него зазвенело. Второй удар достался ему в лоб, когда он пытался поднырнуть под него, прижимаясь к коленям. Они пытаются меня убить, подумалось ему. Внутри него вспух шаром страх. Неужели они настолько оголодали, что хотят сырого человеческого мяса? Он выпустил первую фигуру, которая торопливо убралась в безопасный дальний угол, и сосредоточился на большей и более сильной. Сбоку наметился третий удар, Майкл рубанул в развернутый локоть и с удовлетворением услышал рычание от боли. Он разглядел очертание головы и нечеткие контуры лица. Кулаком он нанес удар по этому лицу, попал в нос большого размера.