Майкл повернулся и ухватил его за бороду.

— Слушай меня, — сказал он. — Если хочешь забыть, что ты человек, это твое личное дело, но я не буду валяться здесь и стонать всю оставшуюся мне жизнь! Ты защищал эту девушку, когда думал, что я пристал к ней, так почему бы тебе не защитить ее от этих подонков?

— Потому, — Лазарев отцепил руку Майкла от своей бороды, — что я — один, а их — до х**.

Дверь снова отперли.

— Милости Божьей! — завизжал Метцер.

Дверь раскрылась. В коридоре стояли уже шесть нацистов.

— Ты! — Луч карманного фонарика нашарил лицо Майкла. — Выходи оттуда! — Это был голос Баумана.

Майкл не двинулся.

— Тебе не шибко понравится, если нам придется тебя вытаскивать самим, — пообещал Бауман.

— Скорее, тому хлюпику, который попытается меня вытащить.

Из кобуры Баумана появился «Люгер».

— Ну, давайте, — сказал он солдатам. Они колебались. — Давайте, я сказал! — загремел Бауман и дал ближайшему пинок под зад.

Первый солдат пригнулся и шагнул в конуру. Он потянулся, чтобы схватить Майкла за руку, но Майкл кинул ему в лицо пригоршню гнилого сена и добавил к этому удар в челюсть, отчего раздался треск, как от выстрела пистолета. В дверь проскочил второй солдат, и сразу за ним третий. Майкл отразил удар, а затем ребром ладони ударил по горлу второго солдата. Третий быстрым ударом попал Майклу в челюсть, а четвертый насел на него и загнул ему руки за шею. Девушка начала визжать, высоким пронзительным визгом, за которым стояли годы ужаса.

Этот звук — так похожий на вой волка, зовущего в ночи, — подстегнул Майкла. Он двинул локтем назад, в ребра человека, обхватившего его шею. Солдат застонал от боли, его хватка ослабла, и Майкл вырвался из его рук. По его больному плечу ударили кулаком, другой удар пришелся ему по голове. Он тряхнул тело с такой силой, что схвативший его человек грохнулся о стену. В спину ему ударило колено, и пальцы вцепились в глаза. Раздался пронзительный крик боли, и вдруг тот, кто пытался выдавить ему глаза, стал отбиваться от изможденной фигуры, прыгнувшей на него. Зубы Метцера вцепились в щеку этого солдата, он вырывал из нее мясо, как рассвирепевший терьер.

Майкл отскочил и врезал другому солдату в подбородок. Тот пролетел сквозь дверь и уцепился за ноги Баумана. Бауман поднес ко рту свисток и стал высвистывать быструю, визгливую трель. Из-за головы Майкла вылетел кулак и врезался в лицо немца; с хриплым ревом Лазарев ударил еще раз, и на этот раз рассек солдату нижнюю губу, брызнувшую розовым. Затем Лазарев ухватил охранника за волосы, фуражка отлетела в сторону, и ударил его в лицо лбом со звуком, похожим на удар топора по дереву.