Не глядя на сына, Таисия Карповна сухо ответила:

— Отец хозяин, он все решает.

Да, с этим можно было согласиться. Но ведь она же мать!.. Разве ей не хочется оторвать что-то от себя, чтобы накормить сына?

— У меня совсем нет денег, мама… — смиренно произнес он.

Проведя влажной тряпкой по столу, на котором не было ни крошки, Таисия Карповна сурово заметила:

— По доходу и расход.

Сначала его спасала Галя, тайком приворовывая из родительского холодильника. Но отец застукал ее — и юноше пришлось «пастись» в институтском общежитии своих подружек, которые охотно кормили его, посмеиваясь над его жалкой участью. Это продолжалось до тех пор, пока отцу не удалось устроить его на работу в «крысарий» — на место ушедшей на пенсию Таисии Карповны…

…Странный звук заставил Леонида Павловича насторожиться: какой-то скрежет, громкий щелчок и… страшный грохот! Он вскочил с постели. Опять?.. Опять началось… ЭТО?.. Ребенок заворочался и захныкал во сне, Галя проснулась. Люба в полусне шарила рукой по постели, на том месте, где обычно спал муж. Послышался треск и снова грохот, но не такой сильный, как в первый раз. Бросившись к двери, Леонид Павлович быстро закрыл ее на замок и на крючок. Этот замок был навешен совсем недавно, когда они переселились в эту квартиру, потому что бродящая по квартире Таисия Карповна оставляла лужи и нечистоты в их комнате.

Дрожа от страха, он прислушался. Ему показалось, что скрипнула балконная дверь. Больше ничего не было слышно. Встревоженные женщины снова улеглись, ребенок сонно сосал грудь.

— Что это? — лежа под одеялом, спросила Люба.

Галя, преисполненная самых жутких предчувствий, молчала, в глубине души считая, что в родительской квартире может произойти все, что угодно.

— Думаю… — дрогнувшим голосом произнес Леонид Павлович, — думаю, это она…

Здравомыслящую Любу это возмутило. Сев на постели и обхватив руками колени, чтобы не так заметна была дрожь, она с вызовом произнесла:

— Вот сейчас я встану, зажгу свет и пойду сама посмотрю, в чем там дело!

— Ни в коем случае! — торопливо перебил ее Леонид Павлович. — Не надо, а свет я сам включу…

Он щелкнул выключателем, но лампочка не загорелась.

— Нет, не надо, прошу тебя… — взволнованно продолжал он. — Там так опасно!..

Закутав в одеяло заснувшего ребенка, Галя, преодолевая комок в горле, сказала:

— Если кто-то сунется сюда, в эту комнату, кто бы там ни был, живой или мертвый, я задушу его собственными руками!

— Я вижу, вы все с ума посходили, — сказала Люба, деловито надевая халат. — Предлагаю все же пойти и проверить чем там дело!