Конечно, я не была одна в буквальном смысле слова. Рядом со мной сидел Натэниел. Он тоже смотрел на меня, лицо спокойно, руки на коленях, ремень безопасности еще не отстегнут. Волосы он убрал в толстую косу, лицо стало очень простым, без украшений. В свете луны глаза казались светло-серыми, а не переливающимися фиалковыми, как обычно. Он выглядел куда более нормально, чем мне приходилось его видеть. Человек, сидящий рядом со мной, личность, и мне вдруг стукнуло в голову, что как личность я его и не знаю. Он был для меня не личностью, а обязанностью — тот, кого надо спасти, выручить, помочь. Дело, задание, но не личность.
Жара вокруг джипа нарастала. Если еще немного посидим, придется мне снова включать кондиционер. Если Жан-Клод прав, то сегодня мы с Натэниелом имели секс. Хотелось думать, что он все-таки не прав, потому что я относилась к Натэниелу как к ребенку, причем ребенку — жертве страстей взрослых. О таких детях заботятся, но не занимаются с ними сексом, даже если они этого хотят.
Грудь слегка побаливала от следа зубов. Мы так часто спали в одной постели, что странно было, когда его со мной не было. Но я все равно не видела в нем взрослого — горько, но правда.
— Жан-Клод был вполне уверен, что
Натэниел кивнул.
— Тебе не понадобиться кормить его, пока несколько часов не поспишь. Жан-Клод мне это слегка растолковал.
Это меня возмутило.
— Что? Он с тобой об этом говорил?
Он покачал головой:
— Анита, он беспокоится за тебя.
— Да уж!
— Ты действительно не собираешься спать сегодня в Цирке?
— Нет, — ответила я, скрестив руки на груди. Наверняка я выглядела столь же непреклонно, как была настроена.
— А когда ты завтра утром проснешься, что будет?
Очень тихо звучал его голос в жаркой и темной машине.
— Я не понимаю, к чему ты.
— Понимаешь.
Я вздохнула:
— Натэниел, я не хочу этого делать. Не хочу иметь в себе инкуба Жан-Клода. Я бы предпочла быть настоящей Нимир-Ра, чем кормиться от других.