Господи…

Майкл застыл с листком в руке, затем, потянувшись за чашкой кофе, продолжил читать дальше.

Помимо этого, я испытываю некоторую нехватку дыхания. Очевидно, кровь недостаточно насыщается кислородом, что приводит к головокружению; хотя по ощущениям легкие и дыхательные пути ничем не перекрыты.

Майкл почувствовал на себе чей-то взгляд. Он посмотрел поверх кофейной чашки и в широкой арке прохода увидел стройную фигуру в оранжевом пальто. Несмотря на то что лицо вошедшего было скрыто низко опущенным капюшоном, а пальто чуть ли не волочилось по полу, он безошибочно узнал Элеонор.

— Почему вы не в постели? — спросил он, опуская чашку на стол.

Хотя на уме у него вертелось совершенно иное: «Ты почему покинула изолятор?! Предполагается, что ты на виртуальном карантине и не должна никому попадаться на глаза!»

— Не могла уснуть.

— Доктор Барнс могла бы вам дать снотворное.

— Я уже достаточно поспала. — Она озадаченно вертела головой в капюшоне, оглядывая убранство помещения. На секунду взгляд ее застыл на пианино, возле которого стояла банкетка, затем заскользил дальше. — Знакомая музыка.

— Бетховен, — сказал Майкл. — Но вы, наверное, и сами знаете.

— Мне известны кое-какие произведения герра Бетховена, однако…

— Это проигрыватель компакт-дисков, — быстро пояснил он, указывая рукой на стереосистему на полке. — Он воспроизводит музыку.

Майкл подошел к CD-проигрывателю, нажал кнопку «стоп», затем «старт», и из колонок полились вступительные такты «Лунной сонаты».

Заинтригованная Элеонор вошла в комнату, стягивая с головы капюшон, и направилась прямо к проигрывателю. Но в нескольких шагах от колонок остановилась, словно опасалась к ним приближаться. Когда Майкл, решив ее удивить, нажал клавишу «вперед» и снова грянули звуки оркестра из Пятой симфонии, от изумления у нее глаза на лоб полезли, а на губах… неожиданно заиграла улыбка. Улыбка, вызванная искренним восторгом, которую Майкл увидел у нее впервые. Глаза ее горели, и, кажется, Элеонор едва сдерживалась, чтобы не засмеяться.