Майкл слушал, не веря ушам, но интуиция подсказывала, что все это чистая правда.
— Потрясающе! — раздраженно выдохнул Мерфи. — Просто потрясающе!
Майкл прекрасно понимал, что в эту минуту происходит в голове начальника — небось думает о бесконечной писанине отчетов и внутреннем расследовании, которое ему предстоит провести, чтобы объяснить вышестоящим инстанциям, что за чертовщина происходит на вверенной ему станции. Но как это сделать? Ведь его после первой же докладной записки в психушку упекут.
— И не стоит забывать, что еще один такой «носитель» свободно бродит на свободе, — напомнил Мерфи.
Молодой лейтенант, подумал Майкл. Синклер Копли.
— За пределами базы опасности подстерегают на каждом шагу, — прокомментировал Лоусон. — Если только он чудом не нашел обратную дорогу на китобойную станцию, то лежит сейчас на дне какой-нибудь расселины.
— Твои бы речи да Богу в уши, — ответил Мерфи.
Майкл не торопился сбрасывать спутника Элеонор со счетов; это было бы нелогично. После всего, что пережил Синклер, кто возьмет на себя смелость утверждать, что он не перенес снежную бурю, пусть даже и в экстремальных условиях полюса? Журналист поглядел в окно на чистое небо и стелющуюся поземку.
— Погода проясняется. Значит, у нас есть возможность провести поисковую операцию, — сказал он. — Что знаем об этом парне наверняка, так это то, что он обладает исключительными способностями к выживанию.
— Кстати, есть и еще кое-что, — заметила Шарлотта. — В наших руках находится то, что представляет для него наибольшую ценность на всем белом свете. Его подруга, которую он наверняка захочет вернуть во что бы то ни стало.
Ледяная рука, которая еще недавно сдавливала Майклу дыхание, вновь скользнула по груди, но на этот раз, словно тисками, сжала сердце.
— Шарлотта права, — согласился Дэррил. — Лучшей приманки и придумать нельзя.
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
Элеонор ощущала себя заключенной, которой пришлось вновь вернуться в тюремную камеру. Доктор Барнс оставила ей голубую таблетку и стакан воды, но Элеонор не хотела пить лекарство. Ей больше не хотелось спать, но и прятаться в лазарете не хотелось… особенно из-за того, что искушение залезть в большой белый ящик было очень велико. «Как же они его называют? — силилась она вспомнить. — „Холодильником“ вроде…» В нем она увидела несколько мешочков, прозрачных, как колбасная оболочка, но вместо мясного фарша до краев наполненных кровью.
Она чувствовала, что дикая жажда вновь начинает одолевать ее. Стены вокруг словно выцвели, и ей приходилось часто закрывать и открывать глаза, чтобы вернуть окружающим предметам естественные цвета. Дыхание тоже сделалось прерывистым и слабым. Изменение дыхания не ускользнуло от внимания доктора Барнс, однако Элеонор едва ли могла объяснить причину проблемы, не говоря уже о том, чтобы признаться, какое лекарство ей требуется…