- Получается, мы идем прямиком в их логово?

- Не дрейфь, я буду рядом. – Он взял меня за руку, наши пальцы переплелись.

Мы шагали вдоль дороги в течение пяти минут. Могучие дубы и клены спускали к нам свои мохнатые, поросшие мхом, ветви, закрывая собой небо и давая темноте приют. Мы почти дошли, когда фонарики заикнулись пару раз и отказались работать.

- Уже близко, – сказал Роберт, опасливо озираясь по сторонам, доставая и зажигая факела.

Мы возобновили движение, осторожно оглядываясь назад, надеясь, что нам не устроена засада. Далеко впереди показались ворота заброшенного кладбища, и мы со всех ног бросились бежать к ним. Роберт толкнул тяжелую резную дверь, и она, скрепя ржавыми петлями, чуток приоткрылась так, чтобы в проем мог войти человек. Роберт прошел вперед, тверда идя в центр, я живо засеменила за ним. Наклоненные на бок надгробия потрепанные годами и немилосердными ветреными дождями нагоняли на меня подозрение: мне мерещилось, что за каждым из них прячутся стриги. Легкий туман сползал с леса, а мы все шли и шли. Наконец, Скотт остановился у мавзолея из камня, сбрасывая с плеча рюкзак на надгробный камень.

- Это место идеально подойдет для ритуала очищения.

Я поставила сумку рядом, подошла к мавзолею с лицевой стороны, чтоб прочесть, кому он принадлежит. Представьте мое удивление, когда я обнаружила, что в мавзолее захоронены Альваро и Роберт Скотт!

- Это чё такое? – спросила я у парня, которые стремительно раскладывал свечи и камни.

Юноша выпрямился, смахивая со лба надоедливую прядь шоколадных волос.

- Наше семейный мавзолей, там “захоронены” я и мой отец. Когда наша семья покидала город, мы инсценировали свою смерть, чтобы нас похоронили и забыли.

- Получается, я встречаюсь с мертвяком? – пошутила я.

Скотт ничего не ответил, улыбнулся, принялся за дело. Я прошла дальше и разобрала надпись на следующем мавзолее: Николас и Лейла Хадж. “Должно быть предки стервы-Кейт”. Дальше находились усыпальницы семей Уолл, Грин и Джонс. “Питер и Елена Джонс. А оказывается, брата назвали в честь отца-основателя”.

Я вернулась к Скотту. На земле солью была изображена пентаграмма, на концах ее лучей стояли молочные свечи, вокруг звезды нарисованы три не замкнутых круга. Роберт стоял в середине магической звезды, расставляя свечи обозначающие стихии.

- Скоро начнем? – поинтересовалась я, теплее закутываясь в куртку, дыша на окоченевшие пальцы: все же лучше не ходить в лес ночь.

- Сейчас посмотрю, – Роберт вышел из круга и воткнул в землю палку. Луна осветила ее и, рассчитывая, сколько времени по тени, брошенной тростью, заявил: – На данный момент сейчас где-то два часа ночи. Мы приступим ровно в три – это идеальное время для проведения ритуала, поскольку три часа от полуночи – время Сатаны, время, когда вся нечисть приходит в мир живых.